Феникс сапиенс
Шрифт:
15 ноября. Крис добыл огонь двумя методами: трением деревяшек и высеканием искр. Второй вариант ему понравился больше. Еще у него получился вполне неолитический наконечник стрелы, хотя зачем нам стрелять из лука? Это скорее для потомков. Вместе со Стивом осваивают керамику – выше по течению реки отличная глина.
10 декабря. Для седьмого месяца все чувствуют себя необыкновенно хорошо, о чем с наших слов раструбило на весь мир «Радио Нью-Йорка». Только вот тесным стал этот мир. И все же 190 вещающих радистов – не так уж и мало. И слушают их пусть не миллионы, но многие тысячи, десятки тысяч. И не зря наши женщины немного задрали нос.
30 декабря. Наладили сносную жизнь. Водопровод, канализация, причем вполне неолитическими средствами – проточная
1 января 2228 года. Отпраздновали Новый год. Пели у костра до середины ночи. Маша научилась сносно подпевать Алене, а мы – мычать в такт. Весь день сидим в реке – жара редкая даже для января. Вообще климат прекрасный, мягкий, но иногда хочется снега.
15 января. Годовщина. Как долго длился этот год! Как мы изменились! Из законопослушных цивилизованных горожан превратились в странников, воинов, мастеровых, крестьян – средневековая вольница. Только компьютеры и радиостанция выдают наше происхождение. Вечером настроились на «Радио Нью-Йорка». Сегодня Роб Прист посвятил годовщине часовую аналитическую передачу. Они с товарищами провели тяжелое и жутковатое исследование. Выбрали случайно сотню нью-йоркских квартир и вскрыли их. В пятидесяти четырех нашли останки хозяев. То есть половина людей даже не пыталась спастись – максимум выходили грабануть ближайший магазин, да и то вряд ли, судя по малому количеству упаковки. Как будто людей парализовало. То же самое – в застрявших машинах, тех, что застряли сразу, когда ехали к городу. Люди погибли от шока, не физиологического, а ментального. Раньше с таким явлением сталкивались скорее как с исключением, почему теперь убийственный шок охватил половину горожан? Можно ли это объяснить привычкой к искусственной среде? Дескать, выдернули из нее, и все отнялось. Роб считает, что этой причины недостаточно. Он предложил второе объяснение: «функциональная узколобость», то есть неспособность человека мыслить и действовать вне рамок, к которым он адаптировался, в которые его запихнула эта самая среда. Роб объяснил, что главным способом преодоления этой узколобости служили разнообразные хобби, но в последнюю пару десятилетий их активные разновидности потихоньку сошли на нет, вышли из моды. Он считает, что общество загнало себя в нечто вроде эволюционного тупика. Ранее тоже случались тупики, такие как тоталитаризм или фундаменталистская теократия, но они не охватывали весь мир, и потому их лобовые стены оказались непрочными и рухнули. А сейчас тупик оказался уютным и потому глобальным. Нам ведь всем хотелось беспроблемной комфортабельной и безопасной жизни. Мы не сразу поняли, что за нее придется чем-то пожертвовать, и пожертвовали самым важным в себе. Если называть вещи своими именами: мы ради собственного спокойствия совершили самокастрацию. Вот и поплатились гибелью цивилизации из-за сущей ерунды.
Роб сказал, что пока хватит топтаться по костям мертвого мира, и пообещал вернуться к итогам года, но уже с прицелом в будущее. На этом он передал слово Акселю. Аксель предложил помянуть рухнувшую цивилизацию хорошим реквиемом. И врубил этот самый реквием на полчаса. Но какой это, к черту, реквием!? Никакой тоски и скорби – могучая музыка с хоровым вокалом; реквием, способный поднять мертвецов, вместо того, чтобы оплакать их. Такая музыка хватает за шкирку и тащит вверх. И я, как всегда, забыл имя. Спросил Катю, знает ли она этого композитора. «Эх, папа, – сказала Катя, – да кто ж его не знает?! Стыдись!»
25 января. Уже скоро. Все нервничаем. Самый сложный вопрос: кто будет принимать роды у Маши. Решили, что Крис: он не родственник, обладает стальными нервами и золотыми руками. Руководить процессом будет сама Маша.
5 февраля. Алена родила девочку! Все здоровы. Нас уже 10.
12 февраля. И Катя родила девочку! И снова все здоровы. Племя растет. А я нервничаю.
17 февраля. Мальчик! У Маши открылось сильное кровотечение, но она заранее заготовила все необходимое, сказала Крису, что надо делать, он сделал. Обошлось. Теперь можно с чистой совестью откупорить неприкосновенный запас. Игорь сообщил нескольким радистам, включая Чака Дармера с «Радио
18 февраля. Роб Прист преподнес мировой аудитории наше пополнение как общечеловеческий праздник. Дело вот в чем. Оказывается, за прошедший год в отсутствие медобслуживания проявилась угрожающая проблема: мало зачатий и много выкидышей. В некоторых общинах, в том числе и у них в Вермонте, родились здоровые дети, но слишком мало. Мало, чтобы обеспечить стабильный рост численности. Если эту проблему не удастся преодолеть, то наш род обречен на постепенное угасание, даже если больше не будет эпидемий. А тут сразу три здоровых ребенка у всех трех женщин общины, и никаких проблем! Вот она, надежда. Да еще, дескать, у них, то есть у нас, есть две девочки-негритянки в запасе – отличный аутбридинг. Наше маленькое племя, по словам Роба, возможно, самое перспективное. «Берегите себя изо всех сил!» – это он прямо к нам обратился. После чего передал слово Акселю.
Аксель напомнил легенду о птице Феникс. Оказывается, она сжигает себя и возрождается не просто так, а перед лицом старости – чтобы сгореть и возродиться из пепла молодой, и тем самым птица добилась вечной жизни. Я к своему стыду не знал этих подробностей. Так вот, говорит Аксель, человечество состарилось и сгорело. Можно сказать, сожгло себя своими руками, грубо поправ правила противопожарной безопасности. И оно обязательно возродится! Пепелинки Феникса раскиданы по всей Земле, и обязательно хотя бы одна из них прорастет и разовьется в молодое человечество. Аксель на сей раз предложил послушать инструментальную композицию «Феникс», написанную всего три года назад. Эту музыку написал друг Акселя, а сам Аксель играет здесь на старинной гитаре. Мне понравилась эта музыка, хотя воспринималась она сложней, чем старые вещи, звучащие по «Радио Нью-Йорка». В ней звучали прихотливые переплетения грусти и надежды, а в завершение повисал вопрос: а что потом, неужели опять?! Надо же, на сей раз я запомнил имя композитора: Марек Сихора.
15 марта. Маша тащит на себе весь детский сектор – пять плачущих и смеющихся душ. Игорь со Стивом ловят бродячий скот. Есть бык и еще одна корова! Есть четыре овцы и два барана! Куриц с петухами уже десятка три. А вот двух важных вещей нет: собак и лошадей. Видимо все они убыли на север вместе с населением. Что нам стоило захватить нескольких собак?!
Я, как мне и положено по прошлой профессии, исследую окрестности. Поднялся на вершину Киньети. Высота не ахти какая, подъем всего два километра – мы на тысяче, вершина на трех, но кое-где серьезные заросли! Эти жалкие два километра перепада поднимался с ночевкой два дня. Зато панорама великолепна, особенно вид на восток, где стоят соседние горы почти такой же высоты. А самое потрясающее – лес. Гигантские хвойные деревья – на память приходит американская секвойя, разве что эти пониже и не десять, а четыре обхвата, но все равно впечатляет. А наверху, в поясе тумана, еще и мох на ветках, этот лес – самое место для леших и иже с ними, жаль, что не водятся они в Африке. Равнина к северо-западу от гор довольно скучна: плоская саванна, переходящая в болото. Думаю, прогуляться со Стивом до Нила. Он насел на меня и не отпустит, пока не сходим. Поход займет несколько дней в оба конца.
17 марта. Выяснил, что за чудесные деревья растут в горах. Это подокарпус, действительно, хвойник. Раньше я даже не слышал о таком дереве, все-таки географ, а не ботаник. А бороды, скорее всего, не мхи, а лишайники. Впрочем, какая разница?!
20 апреля. Крис учит племя добывать огонь и делать каменные инструменты. Пригодится еще не скоро, но неминуемо. Мы с Крисом и Игорем построили клуб – нечто вроде кают-компании племени. До сих пор мы собирались вместе просто на поляне. Дети растут. Ола и Умо уже баюкают младенцев. Роб Прист сообщил, что в их общине родился мальчик. Мы передали свои поздравления.
15 июня. Работы невпроворот, но она вся радостная. Строимся, обустраиваемся, учимся, сеем, сажаем, пасем. Все крепче укореняемся. Писать нет времени и особой охоты.
10 августа. Алена опять беременна. Вот молодец!
15 сентября. Катя связала первый детский свитерок из шерсти наших овец. Лиха беда начало. Крис ради интереса сделал нож из обсидиана для стрижки овец – внукам такие ножи явно понадобятся; обещает сделать ткацкий станок – тут есть волокнистая растительность не хуже льна.