Феникс в полете

Смит Шервуд

Стиль изваяний менялся по мере его продвижения по коридору от сухого академизма к избыточному украшательству и дальше, к манерной вычурности. Затем стиль вдруг снова становился почти классическим, но вобравшим в себя некоторые приемы предшествующих эпох. Глаза панархов и кириархей, казалось, следили за его продвижением, не позволяя ему забыть взгляд Геласаара Аркада.

Миновав примерно треть коридора, Эсабиан вдруг остановился, ощущая разгорающийся в нем гнев. Один из бюстов явно

подвергся нападению вандалов: лицо обезобразили рваные выбоины, имя с постамента сбито. Несомненно, это было делом рук кого-то из этих бездарей-рифтеров, которых он же и нанял.

«Надо приказать, чтобы охрану распяли за недосмотр. А если обнаружат этого вандала...»

Мысль умерла, не оформившись до конца, когда до него дошло, что перед бюстом не видно ни осколков, ни каменной пыли. Он наклонился к бюсту и увидел, что иззубренные сколы на обезображенном лице смягчены временем и на них лежит слабый налет патины, словно от касания бесчисленного множества рук. Только теперь он вспомнил.

Лишенный лица.

Легкий холодок пробежал по его спине, и он отступил на шаг.

Место этого человека в истории навсегда забыто.

Вдруг он понял, что такого наказания не снилось даже ему, что такого возмездия не найти ни в одном из известных палиахов за всю долгую и кровавую историю Должара.

Они сделали так, словно он никогда не существовал.

Жуткая судьба этого давным-давно умершего Аркада, о которой напомнило изувеченное изваяние, лишила его покоя. Лишний раз напомнила ему, что в свергнутой им династии есть что-то такое, что он проглядел, начиная свой палиах.

Его привлекло движение позади, у входа в галерею. Он повернулся и увидел Барродаха, стоявшего в дверях с двумя другими мужчинами. Он жестом подозвал их к себе.

Когда бори приблизился, Эсабиан заметил, что тот держит в руках маленький серебристый предмет. Было что-то странное в том, как он его держит, и сердце Аватара подпрыгнуло в свирепой надежде. Сердце Хроноса!

Барродах остановился перед ним, и Эсабиан протянул руку за ключом от его царства.

* * *

Барродах в замешательстве смотрел на Эсабиана, пока его не осенила ужасная догадка.

«Он думает, что это Сердце Хроноса! — Не размышляя, он отдернул руку. — И ему известно о Сердце Хроноса не больше, чем мне. В самом деле, почему бы ему не заглотить мой палец? Он ведь не колеблясь прикажет отсечь мне палец!»

К счастью, поблизости не было видно ни одного тарканца; он почти ощущал, как зазубренный жу'летт, который полагалось носить каждому гвардейцу, по приказу Аватара врезается в его плоть.

Лицо Эсабиана потемнело, морщины в углах рта углубились.

— Дай его мне!

Рука Барродаха непроизвольно

дернулась вперед — сработали двадцать лет повиновения. Эсабиан схватил шар и потянул, потом начал крутить. Барродах ахнул и едва не упал на колени.

— Господин, молю вас... — Он перекосился набок, глядя на Эсабиана, который едва не вывихнул его палец. — Это не Сердце Хроноса!

Аватар пристально посмотрел на шар, потом отпустил его.

— Тогда зачем ты явился ко мне с этим?

Барродах густо покраснел:

— Оно засосало мой палец, и никто не знает, как его снять.

Он услышал сбоку хихиканье, но не осмелился повернуться, чтобы унять Таллиса взглядом, Эсабиан посмотрел мимо него.

— Возможно, ты можешь объяснить это?

Таллис выступил вперед и низко поклонился.

— Милорд, это дизонианский мастурбатор. — Эсабиан непонимающе нахмурился, и Таллис пустился в дальнейшее объяснение: — Это такое приспособление для мужского самоудовлетворения с Дизона. Оно было среди артефактов, которые мы забрали в усадьбе гностора.

Аватар фыркнул и снова повернулся к Барродаху:

— И ты не знаешь, как снять его? — Барродах поднял взгляд на его лицо, и желудок его сжался от странного огонька в глазах Эсабиана. — Я надеюсь, это не мешает тебе в исполнении своих обязанностей?

«Он все равно намерен отсечь его!»

— Нет, Господин! — взмолился он. — От него нет никакого вреда! Я надеюсь, найдется кто-нибудь, кто сможет от... — Он осекся, проговорившись. — Кто знает, как снять его. — Он покрутил немного шар, как делал всю дорогу с борта «Когтя Дьявола».

— На вашем месте я бы этого не делал.

Все разом повернулись к Омилову — тот опустил взгляд, но лицо его оставалось мрачным.

— Вы можете включить его активный режим.

— Что ты хочешь этим сказать? — взвыл Барродах.

— Если вы включите активный режим, эта штука попытается вызвать у вас оргазм. Поскольку вы по собственной неосторожности надели его на палец, а не на что-то другое, боюсь, это будет невозможно.

В серьезном тоне гностора проглядывали искорки иронии, что почему-то было еще хуже, чем открытый смех.

Краем глаза Барродах заметил, как изогнулись губы Эсабиана.

«Он забавляется этим!»

— Как бы то ни было, — продолжал Омилов, — этот прибор спроектирован так, что будет продолжать попытки до тех пор, пока не добьется успеха. — Он сделал паузу. — Право, не знаю, что случится с вашим пальцем в этом случае.

— Ты должен знать, как он снимается! — в отчаянии произнес Барродах.

— Как я уже объяснил вам во время полета, боюсь, что леди Омилов не посвятила меня в подобные детали управления механизмом.