Феникс в полете
Шрифт:
К изумлению Барродаха, Эсабиан захихикал.
— Великолепно, гностор! Мой бедный бори будет теперь жить в страхе до тех пор, пока мы не снимем с него эту штуку, хотя я не сомневаюсь: он, как и я, прекрасно понимает, что твоя маленькая речь была чистой импровизацией.
Лицо Омилова снова сделалось абсолютно бесстрастным.
— Возможно.
Голос Эсабиана тоже посерьезнел.
— Надеюсь, ты не будешь столь же изобретательным в том, что касается Сердца Хроноса?
Омилов не ответил, только продолжал спокойно смотреть на Властелина-Мстителя.
— Ну давай же, гностор,
— Верно, но верность и честь велят мне молчать, пока у меня еще есть выбор.
— Геласаар хай-Аркад стоял предо мной совсем недавно и говорил что-то очень похожее. Это мало помогло ему, как не поможет тебе. Все его сыновья мертвы, и ему самому недолго ждать Геенны.
На мгновение лицо Омилова выдало охватившую его печаль, но он быстро скрыл ее.
— Но у тебя, гностор, времени еще меньше, чем у него. — Эсабиан помолчал, вглядываясь в его лицо. — Я вижу по твоим глазам, тебе кажется, что ты еще можешь удивить нас. Боюсь, не удивишь. Среди пленных, захваченных нами на Лао Цзы, была женщина с занятным прозвищем: «Паучиха».
Барродаху показалось, что он заметил в глазах Омилова что-то... Скорбь?
— Она тоже не была прежде знакома с умовыжималкой — уникальным должарианским устройством. Её знакомство с ним убило ее, но не прежде, чем мы выжали из нее шифры. Нам известно, что ты, Себастьян Омилов, один из Невидимых.
Барродах услышал, как Таллис ахнул и отступил на шаг, глядя на гностора. Действительно пререгат? На взгляд бори, невысокая фигура гностора плохо вязалась с представлениями о самых доверенных агентах Панарха.
Эсабиан улыбнулся:
— Впрочем, твоя усвоенная аллергия на веритонин тебе ни капельки не поможет. Умовыжималка действует на совершенно иных принципах, из которых главным является боль.
Он повернулся к Барродаху:
— Передай его Эводху. Убедись, что мой медик понимает, что это лишь ради информации, не в знак оказанной чести. — Аватар повернулся к Омилову: — Прощай, гностор. Твоя бесценная честь останется неприкосновенной даже тогда, когда мы разрушим кору твоего головного мозга. Надеюсь, это послужит тебе некоторым утешением.
Барродах ухватил Омилова за руку и толкнул к дверям, а Эсабиан повернулся к Таллису:
— Капитан, твой доклад о смерти Крисарха неполон. Поскольку твои действия лишили меня трети моего палиаха, которого я ждал двадцать лет, я хочу, чтобы ты объяснился прямо сейчас, не упуская ни малейшей подробности.
Барродаху хотелось бы посмотреть на то, как мучается Таллис на допросе у Эсабиана, но еще больше ему не терпелось посмотреть на Эводха за работой. Выталкивая Омилова из галереи, он гадал, останется ли Таллис в живых.
«Пожалуй, мне стоит переговорить с моим вторым агентом на “Когте Дьявола”».
«Телварна» медленно пятилась назад, скользя над землей на гравиподушке хвостом вперед в глубь леса, в тень. Наконец Вийя опустила корабль на землю так мягко, что Грейвинг не была уверена в том, что они приземлились до тех пор, пока двигатели не смолкли.
Некоторое время капитан не снимала рук с пульта, потом включила
— Жаим, новые повреждения есть?
— Нет, — послышался ответ. — Как только мы пошли в атмосфере, я отключил самые поврежденные системы. Но здесь и так хватает пакостей. Нам нужен серьезный ремонт на Дисе, и я боюсь, потребуется часов восемь работы со скачковыми прежде, чем я смогу на них положиться. И хуже всего, разумеется, то, что мы не можем как следует испытать их здесь.
Вийя посмотрела на экран — Марим подтвердила его слова, печально передернув плечами.
— Ладно, идите сюда, на мостик. — Она нажала другую клавишу интеркома. — Монтроз, иди сюда и захвати с собой Школяра. — Она повернулась к Брендону: — Вот то место, которое вы выбрали, Аркад. Надеюсь, вы не потребуете от нас идти дальше пешком.
Она чуть наклонила голову к монитору — на нем виднелся теперь коридор в лесу, по которому прошла «Телварна».
Локри тревожно вскинул голову.
— Идти? Мы что, действительно собираемся туда?
Грейвинг удивленно оглянулась на связиста: до сих пор он ни разу не выказывал страха. Чего он так испугался? Ей не верилось, что это просто физический страх.
— Блин! — презрительно фыркнула Марим. — Или ты хочешь сидеть здесь, пока за нами не придут? Тот линкор, например?
— Если «Кулак» или панархисты проследили нас, нам конец, — спокойно заметила Вийя, — но я в этом сомневаюсь. Наземные оборонительные системы, похоже, отключены, и «Телварна» достаточно хорошо укрыта. Жаим и Марим смогут отстреливаться, если будет такая необходимость. — Она подняла взгляд: на мостик вошел Жаим. — Остальные пойдут и посмотрят.
Локри побарабанил пальцами по пульту.
— Стоит нам ступить в Мандалу, и нам хана. — Он хмуро покосился на Брендона. — Если там что-то еще работает, они обратят это против нас.
Жаим пробормотал нечто вроде согласия; Ивард нервно хрустел пальцами. Брендон сидел в своем кресле, глядя на руки.
— Кто обратит, и с какого конца? До сих пор мы не видели и не слышали панархистов, — возразила Вийя, махнув на небо. — Или ты боишься, что Аркад сдаст нас должарианцам?
То, как она произнесла слово «должарианцы», заставило Крисарха пристально посмотреть на нее. Грейвинг увидела, как его взгляд скользнул с капитана на нее, и вспомнила, что сама говорила совсем недавно: «Они все любят рассказать о себе, так что спросите их самих». Это привело её к новой мысли: чего боится Локри — смерти или возможности быть узнанным? Из всей команды с Диса он меньше всех говорил о себе и своем прошлом.
Локри прикусил губу, потом пожал плечами.
— Мы воспользуемся тем, что известно Аркаду об оборонительных системах, и узнаем, что здесь происходит, или мы не сможем взлететь, даже отремонтировав двигатели, — продолжала Вийя.
Монтроз кивнул, одобряя план.
— Может, мы даже натырим там того добра, что он нам обещал, — весело заметила Марим.
Вийя посмотрела на экран. Сразу за опушкой леса виднелась небольшая беседка. Поле за ней постепенно переходило в невысокие холмы, утыканные деревцами, силуэты которых вырисовывались на фоне закатного неба. Других строений в поле зрения не было.