Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона
Шрифт:
Разумеется, не только у Пигмалиона имеются собственные нормы и представления о том, что красиво, а что нет. И вне зависимости от того, как возникли эти убеждения, каждый из нас исходит из личных представлений о красоте, интеллигентности, воспитанности, достойных целях и многом другом. Никто не думает, не говорит, не делает и не преследует все ЧТО ПОПАЛО. В окружающем мире всегда существуют определенные возможности, которые человек так или иначе исключает из собственного опыта (даже те из нас, кто считает, что важно «быть открытым ко всему», исключают для себя возможность быть открытым лишь к некоторым вещам или не быть открытым ни к чему). Само собой, именно эти различия в наших личных нормах и представлениях и делают нас уникальными.
Но есть и другой аспект, в котором мы подобны Пигмалиону. Порой намеренно, но чаще неосознанно мы наделяем окружающий мир собственными представлениями о том, каким этот мир является или должен являться. Каждый раз, когда мы вступаем во взаимодействие с другим человеком, то, что мы сообщаем ему, служит проявлением или воплощением представлений, составляющих нашу личную модель мира. И если вы, подобно Пигмалиону, искусно пользуетесь имеющимися в вашем арсенале коммуникативными инструментами и навыками, вы можете внедрить в вашего собеседника представления и нормы, соответствующие вашим собственным. Так происходит, когда приятель-модник просвещает вас
Наш опыт говорит о том, что все психотерапевты подобны Пигмалиону в том смысле, что все они, будучи индивидами, усвоили определенные способы понимания мира поведения и опыта, а затем — в той степени, в которой они искусны в своей профессии, — внушают эти способы понимания и своим клиентам. Например, последователи транзактного анализа учат клиентов рассматривать свой личный опыт как проявления эго-состояний «Родителя», «Взрослого» и «Ребенка». Несомненно, возможны и другие способы классификации опыта и поведения; почему бы, к примеру, не разделить эго-состояния на состояния младенца, подростка и старика или на гипореактивные, реактивные и гиперреактивные состояния? Сторонник рационально-эмотивной теории будет учить вас организовывать и выверять свои убеждения в соответствии с определенными критериями логики и рационализма. Все это — примеры «институциализированных» наборов убеждений, ценностей и перцептивных особенностей. Нам частенько случалось наблюдать аналогичное явление на уровне отдельного индивида: психотерапевт, испытавший на собственном опыте удовлетворение от того, что он всегда говорит другим, чего он от них хочет, затем явно или неявно пытается внушить это представление и связанные и ним формы поведения своим клиентам. Психотерапевт, нашедший в медитации избавление от преследующих его самого проблем, как правило, предлагает попробовать медитацию всем пациентам, обращающимся к нему со своими разнообразными проблемами. Разумеется, в функции психотерапевта входит помощь клиентам в изменении представлений, норм и форм поведения или усвоении новых. Все эти примеры мы привели для иллюстрации одного нашего наблюдения: мы заметили, что характер изменений, которых тот или иной психотерапевт хочет добиться от своих клиентов, как правило, соответствует модели мира самого психотерапевта (особенностям его профессиональной подготовки и личного опыта), а не является функцией модели мира клиента и вообще с нею не связан. Все дело в том, что рекомендации, исходящие из наших персональных и профессиональных норм или представлений, отнюдь не охватывают всего диапазона возможностей, а, напротив, ОГРАНИЧИВАЮТ диапазон возможностей. И психотерапевты, подобно Пигмалиону, в лице своих клиентов непреднамеренно производят копии самих себя. В подобном методе лечения как таковом нет ничего предосудительного или ошибочного, однако его эффективность зиждется на предпосылке, согласно которой то, что хорошо для одного человека, хорошо и для другого, а также на том, что проблемные ситуации, подпадающие под одну и ту же категорию и субъективное описание, структурно изоморфны и что предлагаемое готовое решение приемлемо для любого индивида и может быть скопировано.
В число поразительных особенностей Милтона Эриксона входит его многократно подтвержденная способность добиваться успеха в работе с клиентами, которые жаловались на самые разные проблемы и принадлежали к самым разным слоям общества. Секрет неизменного успеха Эриксона состоит в том, что изменения в представлениях или формах поведения, которые он предлагает своим клиентам, всегда связаны с моделью мира самого КЛИЕНТА. Терапия Эриксона столь действенна не потому, что он способен гипнотизировать людей, — она действенна потому, что он умеет использовать гипноз так, что это соответствует модели мира клиента. Эриксон добивается успеха не потому, что ему известен «правильный метод лечения» той или иной проблемы, — он добивается успеха, поскольку при разработке оптимальной формы вмешательства руководствуется моделью мира клиента. Представляется естественным и неизбежным, что каждый психотерапевт проводит терапию в соответствии со своими представлениями о том, применение какого терапевтического метода является в данном случае оптимальным. И также естественно, что психотерапевт задает вопросы, реагирует на ответы и дает рекомендации в соответствии со своими представлениями о том, что в данном случае является оптимальным, достоверным, значимым, осмысленным и так далее. Вспомните, к примеру, какой-нибудь вопрос, по поводу которого ваши взгляды в течение жизни подверглись принципиальным изменениям (скажем, вопрос о моногамии, представления о честности, отношение к смерти или вера в астрологию). Если сравнить ваши реакции (то, что вы по этому поводу говорили и чувствовали, и даже выражение вашего лица) в связи с этим вопросом до и после изменения ваших взглядов, вероятно, окажется, что реакции тоже изменились. Этот факт кажется банальным, однако теперь волей-неволей придется сделать следующий шаг и признать, что, за исключением случаев сознательного контроля, формы вашего поведения и коммуникации в контексте терапии в не меньшей степени являются функцией ваших личных представлений, безотносительно того, идет это на пользу терапии или нет, и это накладывает определенные ограничения на характер ваших взаимодействий с клиентом.
Разумеется, Милтон Эриксон не является исключением в том смысле, что также придерживается определенных представлений и исходит из тех или иных обобщений, которые с неизбежностью направляют его терапевтические интеракции по определенным путям, причем это происходит на очень глубоком уровне. Собственно говоря, наша книга и есть декларация представлений и обобщений, которыми руководствуется Милтон Эриксон в терапевтических интеракциях с клиентами, и тех представлений, которые он последовательно внушает своим клиентам. Задача этой книги — не перечисление «правильных» методов проведения терапии, а доступное для воспроизведения описание характеризующих работу Эриксона представлений и обобщений, которые касаются терапии и процесса изменения.
У Милтона Эриксона можно научиться не столько набору техник, сколько новому и весьма полезному способу рассмотрения и постижения человеческого поведения и его последствий, а также организации терапевтического взаимодействия. Это подразумевает ответы на следующие вопросы: кто решает, каких изменений следует добиться, какова природа взаимоотношений между клиентом и психотерапевтом, каковы функции инсайта и каких обобщений, касающихся человеческой жизни, полезно и уместно придерживаться. В настоящей главе мы рассмотрим эти вопросы с эриксонианской точки зрения. Мы считаем, что взгляды Эриксона по этим вопросам заслуживают описания и внимательного изучения по двум причинам. Во-первых, наш личный опыт показывает, что принятие критериев Эриксона относительно психотерапии в качестве собственных позволило нам без насилия и в короткие сроки достичь поразительного роста действенности терапии и
Поборники изменений
Эриксон рассматривает как аксиому тот факт, что клиент, прежде чем войти в его кабинет, уже предпринял в попытке изменить себя все меры, ИЗВЕСТНЫЕ ему на сознательном уровне. Хотя среди клиентов порой встречаются профессионалы, готовые потягаться своими навыками саморазрушения с мастерством каждого встречающегося на их пути психотерапевта и повергающие психологов в прах одного за другим, тем не менее люди входят в двери психотерапевтических клиник по большей части потому, что искренне ищут помощи на пути самоизменения и нуждаются в ней. Истоки описываемых ими проблем неизменно коренятся в их отдаленном, а иногда и не столь отдаленном прошлом. Проблемы, о которых слышит психотерапевт, преследуют клиента с детства или со студенческой поры, с прошлого года или последние несколько дней, но никогда — лишь в течение последних мгновений. Среда человеческого обитания в достаточной степени капризна и непредсказуема, чтобы наша жизнь с гарантией периодически омрачалась неудачами, досадными осложнениями и труднопреодолимыми препятствиями, однако большинству людей удается развить навыки решения практических задач и разрешения сложных ситуаций, позволяющие справиться с чрезвычайными обстоятельствами. А потому разумно предположить, что как с мелкими, так и с серьезными проблемами сталкивается значительно большее количество людей, чем те, кого тернистый жизненный путь приводит на пороги психотерапевтических клиник. И, кроме того, вероятно, даже те, кто прибегает к услугам консультирования, никогда не ставят своих психотерапевтов в известность обо всех бесчисленных мелких неприятностях, которые ежедневно преподносит им жизнь (по крайней мере, хотелось бы надеяться). Факт состоит в том, что в большинстве случаев люди успешно с ними справляются.
Спросите любого из своих клиентов, что именно он пытался сделать, чтобы разрешить свои проблемы, и он обязательно расскажет вам именно о тех средствах, которые способны помочь»» в достижении желанных для него_изменений. Снова и снова вы будете убеждаться в том, что для того, чтобы избавиться от своих проблем, люди пробуют все ИЗВЕСТНЫЕ им способы, а когда собственные усилия оказываются тщетными, они обращаются к друзьям, к книгам по самопомощи, к психотерапевтам и любым другим источникам новой полезной информации. И вы, как психотерапевт, становитесь востребованным источником этой информации только после того, как человек на собственном неудачном опыте убеждается, что не обладает личными ресурсами, необходимыми для удовлетворительного разрешения возникших у него проблем, или не способен должным образом их использовать. Часто клиенты приступают к процессу терапии с осознанной или неосознанной ориентацией на то, что НАД ними должна быть произведена работа и что эту работу должен проделать психотерапевт. Они столкнулись с препятствием, которое, как они полагают, невозможно преодолеть с помощью их личных ресурсов, и передают свои проблемы в руки тех, кто более искушен в этой области, чем они сами, — .подобно водителю сломавшейся машины, который не может сам ее починить.
Ввиду того что в поведении большинства клиентов на момент обращения необходимые навыки разрешения проблем с очевидностью отсутствуют (иначе эти люди не оказались бы в вашем кабинете), психотерапевт, по мнению Эриксона, отвечает за то, чтобы использовать знания, опыт, имеющуюся информацию и интуицию для определения оптимального направления изменений, а также выбора метода, наиболее адекватного для данного человека. Клиенты знают, что все их попытки справиться с проблемой оказались тщетными, а также, вероятно, понимают, какого результата они хотят добиться, однако, как правило, они не знают, какой новый опыт и какое поведение им нужны для достижения желаемого результата. Эриксон неоднократно отмечал, что все, чего они хотят, — это изменений. Любых. История терапевтической работы Эриксона с клиентами изобилует примерами, когда людям предлагались формы опыта, имеющие очень мало — или вовсе ничего — общего с их изначальными просьбами, но в конце концов именно они оказывались в высшей степени эффективными для достижения желаемых изменений. Важное следствие предпосылки Эриксона о том, что клиенты уже предприняли все известные им шаги по разрешению своих проблем, состоит в том, что неспособность человека удовлетворить свои личные или социальные ожидания, как правило, проистекает не из упрямого нежелания, злонамеренного умысла или генетических факторов, — она является результатом недостаточного или неадекватного опыта научения. Такое понимание людей_избавляет психотерапевта от необходимости прибегать к столь обычным явлениям, как УПРЕКИ или ЧУВСТВО ВИНЫ, и, таким образом, избавляет его от намеренного или ненамеренного осуждения своих клиентов и их действий (или, наоборот, жалости к ним), а также от приписывания членам их семей роли демонов или ангелов.
Итак, пациенты, которые к вам пришли, пришли к вам потому, что они не знают, ПОЧЕМУ именно они пришли. У них есть проблемы, и если бы они знали, в чем СОСТОЯТ эти проблемы, они бы не пришли. А поскольку они не знают, в чем НА САМОМ ДЕЛЕ состоят их проблемы, они и вам не могут о них рассказать. Они в состоянии сообщить лишь достаточно путаные рассказы о том, что они думают. А вы слушаете их сквозь призму СОБСТВЕННОГО жизненного опыта и не знаете, о чем они говорят, однако, вам следует знать о том-то и этого не знаете. А затем вам нужно попытаться сделать НЕЧТО, что вызовет в пациенте изменение... любое маломальское изменение, поскольку пациент хочет изменений, сколь бы малы они ни были, и он примет это В КАЧЕСТВЕ изменения. Он не будет останавливаться, чтобы измерить СТЕПЕНЬ этого изменения. Он примет его в качестве изменения. И изменение будет развиваться в соответствии с его собственными нуждами... Будто вы лепите снежный ком, катя его по горному склону. Сначала снежок у вас совсем маленький, но вот он скатывается вниз и становится все больше и больше... и превращается в лавину размером с гору!