Феникс
Шрифт:
Пока мы ехали, я написала папе смс. Вряд ли вернусь поздно, но он все равно будет волноваться.
— Кому ты там строишь? — бесцеремонно потребовал отчета Фенов. — Бойфренду?
Я почему-то смутилась.
— Нет у меня никакого бойфренда, — буркнула я, убирая мобильник в сумку.
— У тебя нет бойфренда. У меня нет жены. Как все удачно складывается, — продолжил он вгонять меня в краску.
Гоша повернул к дому.
— А мама была твоей женой? — спросила Катя.
Я вспыхнула. Нельзя при
— Нет, Катарин. У нас до этого не дошло.
Я снова замерла, ожидая чего угодно. Но девочка только пожала плечами.
— Понятно. А с Ирсен дойдет?
— Не знаю, малыш. Думаю, об этом рано говорить.
— Понятно, — снова покивала Катя и тут же переключилась. — Можно я не буду есть гречку?
— А что ты хочешь?
Гоша уже вышел из машины и освобождал дочь от ремней.
— Картошку жареную.
Я тоже выбралась на улицу и увидела, как Фенова перекосило от последних слов Кати.
— Не сегодня, — процедил он сквозь зубы.
— Ну пааааапаааа…
— Жареную-лайт, — предложил он.
Что бы это значило?
– Ладно, — пошла на компромисс Катя.
— Дай пять.
Гоша протянул ей открытую ладонь, и девчонка звонко шлепнула по ней своею. Получив свое, Катя тут же схватила меня за руку и потащила к дому. Она держала меня так крепко и тянула так сильно, что я не могла не улыбаться, восхищаясь напором этой маленькой девочки. Вся в папу, честное слово. Я обернулась. Гоша шел за нами, посмеиваясь. Похоже, я нравилась его дочери. Похоже, ему это нравилось.
Новый виток фантазий из серии «Розовые замки, принцесса и принц» не заставили себя ждать. И не смутило даже то, что принц с ребенком, весь в татухах и сквернословит за рулем. Я даже не успела отругать себя за такую сказочную лояльность и наивность, потому что Катя отвлекла.
— Ира, а ты брокколи любишь?
— Не очень, — я скривилась.
— Круто. Давай тогда папу уговорим не готовить нам их. Вдвоем мы сможем, я уверена. Я хотела пиццу, раз уж ты у нас в гостях. У нас редко гости, но когда гости, то они приносят пиццу. Я и подумала, что папа закажет. Но он сказал, что без пиццы. Значит, заставит есть брокколи. Я их так не люблю, а он заставляет.
— Не буду я вас заставлять, — буркнул Гоша, догнав нас у двери подъезда.
— А пиццу?
— Никакой пиццы, Катарин. Недавно ели.
— Но без брокколи! — заявила мелочь безапелляционно. И добавила, видимо, для убедительности. — Все? Все!
— Я тебе картошку обещал, — напомнил Гоша.
— Ааааа, точно, — вспомнила Катя.
— Нет уж, теперь брокколи.
— Пааааапааа, — заныла она смеясь.
— Ничего не знаю, — продолжал тролить ребенка этот татуированный здоровяк
Я смеялась, следуя за ними до лифта. Эти двое были такими милыми. Невозможно остаться равнодушной.
Не успели мы выйти из лифта, нас тут же поприветствовать лай. Даже еще к двери не подошли, а пес уже надрывался.
— Не бойся Бобсика. Он на самом деле добрый. Просто еще не привык к тебе. На меня тоже сначала лаял, но потом привык, — переключилась снова на меня Катя.
— Почему он на тебя лаял? — удивилась я.
— Потому что мы не были знакомы, — объяснила мне, как дурочке Катя. — Я же говорю, он привыкал ко мне.
— Разве это не твой пес?
Я была уверена, что Йорк достался Гоше в нагрузку к Кате. Почему-то даже сложилось мнение, что это собака ее матери.
— Неееет, — протянула девочка. — Бобс — папин.
Гоша причмокнул, доставая ключи. На мой вопросительно веселый взгляд он закатил глаза и с легким возмущением признал:
— Да, это моя собака. Что такого?
— Нет-нет, ничего, — уверила я его, едва сдерживаясь, чтобы не захихикать. — У всех мужиков в татухах есть карманные собачки. Это обычное дело, разумеется.
— Зараза, — буркнул Гоша, открывая дверь.
Бобс тут же закрутился волчком и ног Гоши, лизнул Катю в руку. На меня разок тявкнул для порядка.
— Свои, Годзилла, расслабься, — потрепал его по голове Фен.
— А вот Флинт мой, — продолжала откровенничать Катя, завидев кота, который тоже вышел встретить. — Он кстати тоже к папе привыкал. Даже куснул разок. До крови. Да-да.
— И выжил? — продолжала веселиться я.
А Гоша становился чернее тучи. Вся его подноготная вылезала наружу по воле мелкой болтушки. Я бы тоже хмурилась.
— Выжил, но я ему отомстил, — проворчал Фенов.
— Да, папа отвез Флинтика к доктору и там ему отрезали хозяйство.
И тут я уже не смогла сдержаться, рассмеялась. Гоша тоже ухмыльнулся.
Словно понимая, о чем речь, Флинт гордо удалился в сторону дивана.
— Тебе полегчало? — спросила я, чуть успокоившись.
— При чем тут это? — возмутился Гоша. — У них все инстинкты на гормонах, а гормоны в яй…
Он осекся, покосился на Катю. Она внимала. Пришлось договаривать, но Гоша поправился.
— В яичках.
— Значит, ему отрезали яички? — поинтересовалась Катя.
— Да. Чтобы добрее был.
Я снова фыркнула, но тут же напряглась. Какой-то совсем не детский и очень опасный разговор вышел. Катя же, напротив, не заострила на этом внимание.
— Ясно, — кивнула она.
— Переодеваться и мыть руки, — скомандовал Гоша.
Катя помчалась наверх.
— У нее спальня на втором этаже, и ванная там тоже есть, — объяснил Гоша взял меня за руку. — А мы и здесь можем.