Феникс
Шрифт:
Очень хотелось сказать, что никуда я не лезла, меня пригласили, чуть ли не насильно втянули, но перечить этой женщине было выше моих сил. Я продолжала молчать и слушать, а она этим изо всех сил пользовалась.
— У Игоря с Катей все так хорошо сложилось, а ты только портишь, Ира. Пойми, девочке нужен отец, а ты его забираешь у нее.
В этот абсурдный момент у меня прорезался голос:
— Нет, я…
— Не перебивай, — оборвала она мои протесты. — Я не для того отдала внучку этому бестолковому. Как отдала, так и заберу. И виновата будешь именно ты. Так что сделай
Она положила трубку.
Я ревела весь вечер и половину ночи. Даже папа услышал, даже зашел без стука и стал утешать, но я лишь отталкивала его и просила уйти, не трогать. Он уходил, а через полчаса возвращался. И так много раз. Когда я успокоилась и пообещала больше не реветь, он попытался выведать, в чем дело. Я только и твердила, что нервы, сессия. Неубедительно врала. Но он сделал вид, что мне поверил.
А сессия на самом деле меня немного отвлекла. Учеба всегда помогала и успокаивала. Гоша не звонил, и я тоже не навязывалась. Убедила себя, что все делаю правильно. Закончить универ, пойти поработать в школу, набраться опыта, возможно, давать частные уроки, а потом создать свою группу для малышей. Возможно на базе детского центра, а может и сама. Аренда класса — не так дорого, главное увлечь людей, собрать человек десять для занятий.
Но даже эти перспективы и путь к ним не радовали. Не хотела я делать свою мечту былью. Я хотела к Гоше и Кате. Казалось, теперь мое счастье не в работе, а рядом с ними. Печально, но их счастье как раз отдельно от меня. Нужно было с этим смириться. Я старалась, но не получалось.
Спустя две недели после злополучного подслушанного разговора я сидела дома, готовилась к последнему экзамену. Прозвучал звонок. Отец был на работе, и я никого не ждала.
— Гоша? — проговорила я в динамик домофона, увидев Фенова на дисплее.
— Привет, Ирс. Впустишь? Дело есть.
Наверно не стоило открывать, но когда я слушала разум, если дело касалось Гоши Фенова? Палец сам нажал кнопку, и замок отозвался щелчком, а через минуту Гошка уже стоял на пороге. Я сразу заметила подглазины и взъерошенные волосы, общий помятый, какой-то уставший вид. Словно все эти дни он скитался по неведомым землям, а потом еще и сражался с драконом трое суток. И не сказать, что победил.
— Что ты хотел?
Он помолчал, а потом потянулся ко мне, словно хотел погладить по щеке или просто коснуться лица пальцами. Но одернул руку, замотал головой, стряхивая с волос снежинки, словно хотел избавиться от наваждения. Гоша зажмурился, взглянул на меня какими-то безумными глазами. Словно решился на что-то. И выпалил:
— Мы должны пожениться.
— Что? — я ушам своим не поверила.
— Нам нужно пожениться, Ирсен. Это поможет.
— Поможет?
Меня начало подташнивать.
— Да, так Анфиса лишится всех козырей. Суд всегда на стороне полной семьи.
— Фенов, что ты несешь?
— Ты же слышала, как она мне угрожала, — отчаянно воскликнул Гоша. — Я не могу ей Катьку
— Гош, ты все это время придумывал, как сохранить опеку над Катей?
— Что-то вроде того… — выдал он, не слыша сарказма в моем вопросе. — Так ты согласна, малышка?
Он протянул руки и шагнул ко мне. Я поспешила отпрыгнуть назад.
— Я? Согласна? — меня застряло от истеричного смеха. — Охренеть, Гош, это самое невероятное предложение руки и сердца. Просто супер. А контракт подготовил? Мало ли…
— Ирсен… — позвал он, запуская руки в свои волосы, словно собирался их выдрать. Но меня не разжалобил даже этот жест отчаяния. Я разозлилась. Жутко. Мы не виделись сто лет, а он даже не пытается сделать вид, что хочет жениться на мне не только ради Кати.
— Не приближайся Гош, — выкрикнула я, зная, что одно его касание, и… я соглашусь на все. Необходимо хоть кому-то мыслить трезво. — Анфиса оставит тебя в покое, если мы просто разойдемся. Мы ведь уже это сделали. Разве нет?
— Нет. НЕТ! — заорал он. — С чего ты взяла?
— С того, что мы не виделись, не общались.
Он зажмурился.
— Детка, я скучаю. Катька скучает.
Я не сдержала всхлипа.
— Не надо, Гош. Вам и без меня было хорошо.
— Было, — подтвердил он. — А теперь вот паршиво без тебя. Обоим. Ирс, я… Я дебил, знаю. Но я не хочу ее терять. Не могу. Вся моя жизнь вокруг нее, понимаешь? Она — моя жизнь.
— Понимаю, Гошик. — Сердце щемило, и лед таял от того, как пронзительно звучали его слова. — Пусть так и будет. Это ведь хорошо.
Я говорила спокойно, но слезы так и бежали по щекам.
— Ты тоже, Ирсен, — проговорил Феникс, настигая меня, заключая в объятия. Словно тигр поймал жертву. Проклятый Тигр на его плече, который разорвет за своих. — Ты тоже моя, детка. Я не могу без тебя. Я думал, но… Не могу, слышишь?
У меня не было сил вырваться. Я плакала у него на груди, вцепившись в борта расстёгнутой парки поливая слезами тонкий свитер.
— Не надо, Гош. Оно того не стоит.
— Надо, детка. Просто выход за меня, и все будет хорошо.
Это предложение звучало так нелепо и… больно. Словно тысяча игл вонзились в сердце. Наговорив столько горячих, приятных слов, Гоша снова все перечеркнул этим расчетом.
— Нет, — твердо ответила я, отстраняясь, вытирая слезы.
— Ирсен…
Он увидел в моих глазах нерушимую уверенность.
– Уходи, Гош.
Он сжал губы и выпалил:
— Если не ради меня, то ради Кати.
Я горько усмехнулась.
— Последний козырь, да? Используешь ребенка. Некрасиво. Именно ради Кати я не собираюсь больше с тобой ничего обсуждать. Она заслуживает настоящую семью, а не суррогатный фейк, который ты из нас пытаешься сейчас сляпать.
— Я не… — начал он, но осекся.
— Уходи, Феникс, — повторила я в очередной раз. — Нам не стоит больше видеться.
Гоша смерил меня взглядом. Сначала мне показалось, что он сейчас скажет что-то обидное, но огонек гнева в глазах затух так же быстро, как вспыхнул. Он покивал, словно соглашался со всем, что я сказала, развернулся и вышел за дверь.