Фенимор Купер
Шрифт:
«Морские львы» были изданы 10 апреля 1849 года в Нью-Йорке в издательстве «Стрингер энд Таунсэнд», а уже 28 апреля писатель сообщал жене в письме: «Джеймс Стрингер распродал весь первый тираж «Морских львов» (5000 экз.), он даже не может дать мне четыре экземпляра и просит подождать, когда на следующей неделе выйдет второе издание (1 тысяча экз.). Все говорят, что книга расходится превосходно, безо всяких к тому усилий».
С рецензией на роман в литературном еженедельнике «Литерэри Уорлд» выступил известный американский писатель-маринист Герман Мелвилл, отмечавший «простоту, ясность и правдивость» стиля писателя.
Выход в свет «Морских львов» послужил
Несмотря на успех «Морских львов» в США, финансовое положение писателя не улучшилось. Основной доход ему приносили английские издания его книг, а в Англии книга вышла первоначальным тиражом в 750 экземпляров, из которых разошлось всего 400. Издатель сетовал на то, что он даже не возместил типографских расходов, стоимости бумаги и рекламы.
Издательские хлопоты вынуждают Купера все больше времени проводить в Нью-Йорке. Он теперь обычно останавливался в недавно построенной в нижней части Бродвея гостинице «Глобус». Писатель с интересом наблюдал за теми изменениями, которые претерпевал этот быстро растущий город. А ведь он его помнил не таким уж крупным морским портом. Еще и теперь он мог пешком посещать всех своих друзей и родственников. Он видел, как на месте старых домиков по обе стороны Бродвея вырастали богатые магазины, читал в газетах, что город имел 15 паромных переправ, 11 рынков, 11 публичных парков и скверов, 4524 торговых заведения, в которых продавали спиртные напитки, и 900 полицейских. Один из издателей выпустил серию из 20 литографий, которая называлась «Виды имперского города Нью-Йорка».
Раньше Купер оставался в городе всего на несколько дней и старался побыстрее возвратиться в Куперстаун к своим литературным занятиям. Теперь он жил в городе неделями, а то и месяцами, не прерывая и здесь своей литературной работы. Успех «Морских львов», казалось, снова вернул ему славу и уважение. В общественных местах и на улицах Нью-Йорка его встречали и провожали с неизменным почтением, от которого он уже давно отвык. Издательство «Уайли энд Путнам» издавало один за другим его романы в твердом переплете одинаковым форматом и в одинаковом оформлении. За два года с мая 1849 по май 1851 года в этой серии вышло 11 книг Купера: «Шпион», пять романов серии о Кожаном Чулке и пять морских романов. Печать приветствовала появление «старых друзей в новой одежде». Был среди них и новый роман – «Веяния времени», оказавшийся последним романом писателя.
Судебные иски, возбуждавшиеся писателем против редакторов газет и журналов, столкнули его лицом к лицу с судебной системой страны и в особенности с судами присяжных, на которые согласно поправке VII к конституции США возлагалось рассмотрение «по всем гражданским делам, основанным на общем праве, в которых оспариваемая цена иска превышает двадцать долларов…». Наблюдения за деятельностью судов присяжных поколебали уверенность писателя в беспристрастности этого важнейшего атрибута американской буржуазной юстиции.
По идее считалось, что суд присяжных является беспристрастным судом, основанным только на фактах судебного дела. Но эти беспристрастные присяжные избирались весьма пристрастными судебными чиновниками. Да и обстоятельства многих судебных дел были таковы,
В 1844 году бедная женщина Мэри Бодин на основании косвенных улик обвинялась в том, что она убила жену и детей своего брата, подожгла их дом с целью скрыть преступление ради того, чтобы завладеть оставшейся после смерти брата его собственностью. Дело трижды рассматривалось в суде присяжных, прежде чем она была признана невиновной. Страсти вокруг этого дела были настолько накалены, что в городе Нью-Йорке, где предстоял один из судов, было рассмотрено 4 тысячи кандидатов на роль присяжных и отобрано только десять, все остальные имели свои предубеждения по поводу вины Мэри Бодин.
Купер знал множество других фактов, когда суд присяжных не обеспечивал беспристрастности рассмотрения судебного дела. Постепенно он пришел к выводу, что существующая в стране судебная система не отвечает требованиям справедливого и беспристрастного суда. И он решает написать на эту тему роман.
Обстоятельства преступления, описанного в «Веяниях времени», напоминают дело Мэри Бодин. Пожилая пара, жившая в отдельно расположенном доме, была убита, а дом их предан огню. Из дома, по словам соседей, исчезла крупная сумма денег. Обвинение падает на молодую богатую женщину Мэри Монсон, которая гостила в доме погибших. Жюри присяжных признает ее виновной в убийстве хозяина дома, и судья приговаривает ее к смерти через повешение. Но тут в зале суда появляется не кто иной, как живой хозяин дома, которого обвиняемая устроила на свой счет в одном доме, чтобы он вылечился от алкоголизма.
Мэри Монсон оправдывают, но теперь обвиняют в другом – убийстве хозяйки дома и его поджоге. Но и это обвинение не подтверждается: оказывается, что дом загорелся случайно, а хозяйка и ночевавшая с ней женщина погибли от свалившегося на них плуга.
Сам ход суда у Купера несколько необычен. Дело в том, что обвиняемая лично может доказать свою невиновность и непричастность к происшедшей трагедии, но она не делает этого, полагая, что суд присяжных должен оправдать ее из-за полного отсутствия улик. Но тут в действие вступают посторонние силы. Пресса старается извлечь свои выгоды из этой сенсационной истории, ибо для нее «факты и новости являются предметом купли-продажи и то падают, то повышаются в цене, подобно любым другим товарам». Присяжные заседатели выносят свой вердикт не на основе скрупулезного изучения доказательств, а руководствуясь слухами, личными привязанностями и собственными предрассудками.
Своим романом Купер показал несостоятельность суда присяжных при рассмотрении такого серьезного дела, как обвинение в убийстве, когда обвиняемому грозит смертная казнь. Но и в более простых делах присяжные часто оказывались не на высоте, а часто вообще принимали решение, основанное не на фактах, а на эмоциях. Купер в предисловии к роману указывает на такие факты. Например, во всех исках железнодорожных компаний к гражданам, жившим в районе железнодорожных линий, предвзятость в отношении компаний была настолько велика, что присяжные всегда отказывали пм в исках. Присяжные, как правило, не удовлетворяли исков кредиторов к жителям районов, в которых проживали присяжные, если они считали, что интересы кредиторов противоречат интересам их района.