Фенимор. Наперегонки со смертью
Шрифт:
– Откуда путь держите? Куда направляетесь? – подал реплику Гуров.
Его поблёскивающие чёрные глаза выражали неподдельное любопытство. Фенимор подумал, что зря придирается к хорошему человеку.
– Парень ни в чём не виноват, просто волею случая попал не в свою компанию и засиделся без дела.
Одиночка решил узнать, чем дышит колония из первых рук.
– Знаете, Гуров, я люблю путешествовать. Наблюдаю, как изменились пережившие катаклизм люди. А у вас интересно. Колокола звонят, душу радуют, бандиты обходят
– Наше благоденствие, – это заслуга Ксении. Вот о ней и пишите, – с блаженным выражением на лице ответил Гуров.
По тону собеседника Фенимор понял, что секретарь готов выполнить любую прихоть хозяйки.
– Так кто же она, ваша волшебница Ксения? – спросил Одиночка вслух.
– Волшебница! Вот это вы верно подметили, – подхватил реплику Фенимора Гуров. – Редко, но появляются на свет красавицы, которыми восхищаются все мужчины. Некоторые женщины их осуждают, другие завидуют, но никто не остаётся равнодушным. Для меня Ксения – это властная и капризная, но могущественная фея. Боюсь беспокоить хозяйку по пустякам, может взорваться, как вулкан.
Глядя на раскрасневшееся лицо собеседника, Виктор понял, что Гурова терзают неразделённые страстные чувства.
– Сразу видно, что она столичная штучка, – подыграл собеседнику Фенимор.
– Да вы, батенька – экстрасенс, просто мысли читать умеете, – восхитился проницательностью Фенимора Гуров.
– Лучше расскажите, как вы оказалась в монастыре?
– Самым обыкновенным образом: приехали на экскурсию, но моя госпожа вам сама всё расскажет.
Гуров неожиданно сник, потерял интерес к беседе и, не прощаясь, вышел.
После обеда Фенимор забыл о трещавшем за стеной морозе, о тяготах предстоящего пути и с наслаждением попарился в наполненной горячей водой деревянной бадье. Виктору посчастливилось. Перед помывкой Марина вручила ему крохотный кусочек самодельного, пахнущего травами мыла, остатки которого Одиночка спрятал в рюкзак, где лежал его аккуратно свёрнутый ВКМ. Расслабившись в безопасности и на время забыв о терзающих сердце проблемах, Виктор сменил пропахший потом комбинезон на предложенные хозяевами хрустящие сатиновые штаны и льняную рубаху.
Строго в назначенный час явился Гуров и повёл гостя на приём к начальству.
В апартаментах Ксении не было ничего, что свидетельствовало бы о занимаемой женщиной беспокойной должности. В будуаре не было конторских счетов и скоросшивателей. В помещении не имелось даже самого примитивного письменного стола.
Обитель феи напоминала искусно организованный бедлам. В насыщенном благовониями ароматном воздухе порхали вырезанные из золочёной фольги бабочки, позвякивали серебристые колокольчики, сияли свечи. Перешагнув через порог, Фенимор потерялся в их бессмысленном и пёстром многообразии.
Подтолкнув гостя в спину, Гуров скрылся за дверью.
– Не стесняйся, подойди ближе, герой.
Фенимор раздвинул пёструю мишуру и сделал несколько неуверенных шагов. На подушках под шёлковым балдахином возлежала женщина, слегка пережившая свой рассвет. Виктор отметил собранные в узел каштановые пряди, идеальный овал лица, точёный профиль, обведённые помадой губы и ранящий в сердце взмах крылатых ресниц!
Ксения уставилась на гостя обжигающим взглядом, и Одиночка понял, что видел раньше это лицо.
– Известная светская львица – Ксения Невская! Как она оказалась в этой глуши?
Пока Фенимор приходил в себя и оценивал соблазнительную форму обнажённого женского плечика, Ксения подняла руку и дёрнула за шнурок подвешенного над головой колокольчика. В комнату вошёл ожидающий приказаний хозяйки Гуров.
– Константин, принесите нам чаю, – томно потянувшись, попросила хозяйка.
Гуров внёс чашки с ароматным зеленоватым настоем.
– Фенимор, угощайся. Это элитный сорт, такого ты нигде не купишь.
Одиночка отхлебнул тягучую, зеленоватую жидкость и отметил про себя, что напиток свеж и приятен на вкус. Привычная настороженность улетучилась после первого же глотка.
– Скажи мне, странник, каким ветром тебя занесло в наши края?
От нежного голоса Ксении подвешенные на нитях бабочки призывно взмахнули крыльями, а колокольчики издали серебряный перезвон. По телу Виктора прошла волна нервической дрожи, и от охватившей его идиотской робости Одиночка почему-то соврал.
– Брожу по окрестностям в поисках лучшей колонии, – скромно потупившись, сообщил он.
– Лучше монастыря ничего не найдёшь. Почему бы тебе не выбрать нашу обитель. Здесь безопасно и кормят сытно, – ласково улыбаясь, предложила Ксения.
– Господи, как хочется подольше пожить подле этой прекрасной и доброй женщины! – мелькнула в голове подлая мысль.
Но вслух Фенимор произнёс другие слова.
– Не откажусь немного передохнуть и пополнить припасы, после чего отправлюсь в дальнейший путь.
– Крепкие мужчины нужны и здесь, – с негой в голосе продолжала красавица. – Я окружу тебя заботой и лаской.
Ксения говорила так горячо и убедительно, что, поддавшись чарам, Фенимор внимал каждому её слову. Зелёный чай раззадорил Одиночку.
Исходившие от Ксении флюиды горячили и притягивали, как магнит. Если бы не торчавший поблизости Гуров, Фенимор в тот же вечер оказался бы в объятьях красавицы.
– Оставайся у нас. – страстно роняя слова, попросила Ксения.
Пока Одиночка боролся с появившейся в голове сумятицей, переполненный злобой секретарь кусал губы и закатывал глаза. Заметив его страдания, Одиночка пришёл в себя и прекратил доставлявшую наслаждение беседу.