Феномен Д Л Ч, или Таинственное исчезновение Костика Чебурашкина
Шрифт:
Скажите, это правда, что Агнесса Кузьминична стала обладательницей четырех автомобилей и шикарно обставленной дачи. Я случайно услышал краем уха что-то в этом роде. Или я что-то не так понял?
НОННА: Вы поняли все совершенно правильно.
БЕРМУДСКИЙ: В таком случае, скорее приводите ее в чувство. Вот вам вода.
БЕЗГЛАЗОВ: Мда-а... Ну, я пожалуй пойду...
БЕРМУДСКИЙ: Постойте! Вы, кажется, следователь? Ответьте мне на такой вопрос: могу ли я быть совершенно уверен, что Чебурашкин мертв?
БЕЗГЛАЗОВ: Вероятнее
НОННА: Значит, все-таки, убийство?
БЕЗГЛАЗОВ: Вот на счет этого, ничего определенного сказать не могу. Нету мотивов. По собранным мною сведениям, у Чебурашкина абсолютно не было врагов. Он был таким исполнительным работником и отличным семьянином, его все так любили...
Так что я склонен считать, что имел место какой-нибудь несчастный случай. Хотя возможно и немотивированное убийство из хулиганских побуждений.
Ну, я пошел. До свидания.
БЕРМУДСКИЙ: Прощайте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ УХОДИТ.
БЕРМУДСКИЙ (ПОДОЙДЯ К НОННЕ, ХЛОПОЧУЩЕЙ НАД АГНЕССОЙ): Ну, как она?
НОННА: Кажется, приходит в себя...
АГНЕССА ДЕЛАЕТ ГЛУБОКИЙ ВДОХ, ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА И ПРИПОДНИМАЕТСЯ НА ЛОКТЕ.
НОННА: Слава богу!
АГНЕССА: Что со мной?
НОННА: Обморок. Ничего страшного, это от радости, я думаю, это не повторится.
БЕРМУДСКИЙ: Агнесса Кузьминична, позвольте поздравить вас с благополучной кончиной дядюшки... Тьфу, черт, что я плету... Позвольте выразить искренние соболезнования по поводу получения огромного наследства... Опять что-то не то говорю... Ух, как я волнуюсь... (ВНЕЗАПНО ОПУСКАЕТСЯ НА ОДНО КОЛЕНО, ЭЛЕГАНТНЫМ ДВИЖЕНИЕМ ЗАКИНУВ КРАЙ ПРОСТЫНИ ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО) Агнесса Кузьминична, позвольте мне просить руки вашей! При свидетелях! Я влюбился в Вас с первого взгляда! Я был четырежды женат, и тысячу-двести-не-помню-сколько-раз холост, но ни одну из них я не любил так сильно!
АГНЕССА: Генрих Осипович, что с вами, я вас не понимаю.
БЕРМУДСКИЙ: Вы только не подумайте, что я вас не достоин! У меня тоже есть черная "Волга" последней модели. Правда, только одна. Но зато меня переводят в Москву.
АГНЕССА (ЗАИНТЕРЕСОВАВШИСЬ): Вас переводят в Москву?
БЕРМУДСКИЙ: Да, меня повышают по службе, и переводят работать в Москву. В течение ближайших шести месяцев.
АГНЕССА: За что же вас повышают? Ведь вы же сами сказали, что у вас не работа, а сплошное надувательство.
БЕРМУДСКИЙ: Надувать, милая Агнесса Кузьминична, тоже надо уметь. У меня это всегда получалось несколько правдоподобнее, чем у других. Именно поэтому-то я и понадобился там, в Москве.
АГНЕССА (ОБОРАЧИВАЕТСЯ К ПОДПЕВАЛОВУ): Это правда? Его действительно переводят в Москву?
ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно...
АГНЕССА: И московская прописка будет?
БЕРМУДСКИЙ: Непременно!
АГНЕССА: Над этим надо подумать. (ПОДНИМАЕТСЯ, И НАЧИНАЕТ РАСХАЖИВАТЬ ПО СЦЕНЕ. ГОВОРИТ В СТОРОНУ) Сегодня сбывается все, о чем я мечтала столько лет. Наконец-то, наконец-то, мне начало везти!
Но только этот Генрих Осипович не кажется мне хорошим женихом слишком крепок на вид. Такой не сразу загнется, даже если ему помочь... (ГРОМКО, ОБРАЩАЯСЬ К БЕРМУДСКОМУ) А скажите, Генрих Осипович, у вас случайно никаких хронических болезней нет?
БЕРМУДСКИЙ (ГОРДО): Какие болезни! Я здоров как бык! Вы послушайте, какой звук! (НЕСКОЛЬКО РАЗ УДАРЯЕТ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?!!! Как бочка!
АГНЕССА: Ну может быть хоть какая-нибудь болезнишка, хоть ерундовенькая какая-нибудь?
БЕРМУДСКИЙ: Сказать по правде, есть одна. Дырка в зубу.
АГНЕССА (РАЗОЧАРОВАННО): Ну, дырка в зубу - это не то, это не смертельно. Неужели у вас ничего посерьезней нет?
БЕРМУДСКИЙ: Насчет моей физической пригодности оставьте всякие сомнения. Может, на вид я немного и староват, но сам я еще мужчина хоть куда. Скажу без ложной скромности - здоровье у меня просто зверское. Нет, вы послушайте! (СНОВА НАЧИНАЕТ БИТЬ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?! Бочка, а?! А вот здесь?! Ого-го!!! А в этом месте, а?! Во! А вот здесь?! А?! (УВЛЕКШИСЬ, НЕЧАЯННО ПОПАДАЕТ СЕБЕ КУЛАКОМ В ЖИВОТ. ИЗДАЕТ ВОПЛЬ И СГИБАЕТСЯ В ТРИ ПОГИБЕЛИ ОТ БОЛИ. СТОНЕТ) О-ой!!!
АГНЕССА: Что такое? Что с вами?
БЕРМУДСКИЙ: Ой-ой-ой! Печень! Ой!
АГНЕССА: Вы что, выпиваете?
БЕРМУДСКИЙ: В молодости пил... Но сейчас бросил, честное слово! Ой!
АГНЕССА (В СТОРОНУ): Это уже кое-что! Это ничего, что он бросил пить: женится на мне - запьет! (К БЕРМУДСКОМУ) И что же у вас с печенью? Цирроз?
БЕРМУДСКИЙ (В СТОРОНУ): Все кончено! Я проболтался! Теперь она наверняка за меня не пойдет! (К АГНЕССЕ, НЕОХОТНО) Да, есть небольшой циррозик...
АГНЕССА (БРОСАЕТСЯ НА ШЕЮ БЕРМУДСКОМУ СО СТРАСТНЫМ ВОПЛЕМ): Любимый!!
ЗАНАВЕС
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
СПУСТЯ ДВА МЕСЯЦА. КОМНАТА В КВАРТИРЕ ПОДПЕВАЛОВЫХ. НА СЦЕНУ ВЫХОДЯТ БЕРМУДСКИЙ, АГНЕССА, ПОДПЕВАЛОВ И НОННА. БЕРМУДСКИЙ СЛЕГКА "ПОД МУХОЙ".
ПОДПЕВАЛОВ: Ну куда же вы, Генрих Осипович! Не покидайте нас так рано! Разве обед вам не понравился?
БЕРМУДСКИЙ: Что ты, голубчик, обед был замечательный, но мы с Агнусей торопимся. Мы хотим выехать на нашем "Мерседесике" так, чтобы приехать на нашу дачку до наступления темноты. Мы хотим провести наш уик-эндик на нашей маленькой дачке. (К АГНЕССЕ) Правда, цыпонька?
АГНЕССА: Правда, мой пупсинька, правда.
НОННА: Ах, как это должно быть приятно - отдыхать на собственной даче!
БЕРМУДСКИЙ: И к тому же сама дача превосходна! У этого чебурашкиного дядюшки был отменный вкус! Ладно, цыпонька, поехали.
АГНЕССА: Ах, пупсинька мой, по-моему, тебе не стоит садиться за руль в таком виде. Давай лучше поедем завтра с утра.
БЕРМУДСКИЙ: Хорошо, давай с утра...
ПОДПЕВАЛОВ: Ну вот и замечательно! В таком случае, я надеюсь, вы и ваша супруга посидите с нами еще часок.