Феномен даркснита
Шрифт:
– Позови сюда Лориса, - приказал он одному из них.
Наладчик пыточной техники обитал, вероятно, неподалеку в этом же здании, потому что явился через пару минут. Его комплекция была подстать Гурду, а живот был еще больших размеров и горой выпирал из-под куртки, которую по этой причине невозможно было застегнуть. Он что-то дожевывал на ходу и, подойдя, вытер масляные губы рукавом куртки.
– Ломоворот сломался, - коротко бросил ему палач.
– Да не может быть, я его недавно смазывал.
– Я тебе говорю - не работает, - повысил
– Сейчас посмотрим.
Лорис крутанул колесо туда-сюда и пожал плечами:
– Все в порядке.
– А, я тебе говорю - не работает, заело что-то!
– настаивал палач, - давай, ремонтируй, а колесо крутить я и без тебя умею!
– Ну, хорошо, хорошо..., - с этими словами наладчик достал из объемистого кармана своей куртки какой-то флакон с черной маслянистой жидкостью и старательно смазал сначала ось веретена, а затем и штурвала.
– Готово, - произнес он.
– Тебя пригласили для ремонта, - строптиво сказал Гурд, - так давай чини, а смазку оставь для своего болтливого языка.
– Не болтливей, чем у тебя, - беззлобно огрызнулся Лорис.
Было видно, что они старые добрые друзья и спорят просто так, радуясь встрече. Однако Гурд все же перегибал палку, он по-прежнему требовал ремонта. Они долго так препирались, пока Гурд, наконец, не предложил:
– Ложись, давай попробуем, как он работает!
– Еще чего! Сам и ложись! Твоя техника - ты и пробуй. Мое дело поддерживать ее в исправном состоянии.
Палач кряхтя влез на дыбу и дал знак своим подмастерьям. По-моему он разговаривал с ними только языком жестов, но они прекрасно его понимали. Огромные конечности Гурда были, хоть и с трудом, но закреплены, и Лорис встал к штурвалу.
– Вращай!
– скомандовал палач.
Лорис быстро завращал колесо, которое после дополнительной смазки, поддавалось легко и бесшумно. Но вероятно ретивый наладчик перестарался, так как, буквально через несколько мгновений, мастер пыточных дел заорал благим матом и выпучил донельзя свои барсучьи глазки. Лорис немедленно остановил колесо и подал его назад, а помощники палача бросились отвязывать своего орущего шефа.
Встав на ноги, Гурд тотчас же с маху залепил Лорису кулаком в лоб. Тот кувыркнулся и отлетел к стенке, смешно задрав ноги и сел там, опираясь о стену спиной.
– За что?
– плаксивым голосом воскликнул пострадавший.
– Ты же чуть не вырвал мне руки с корнем!
– заревел палач, потрясая своими громадными кулачищами.
Лицо его было искажено от боли, а рот перекошен. Подмастерья, от греха подальше перебрались в угол, поближе к непонятной бочке. Я же задыхался от беззвучного смеха.
– Сам сказал - крути, - оправдывался Лорис, трогая свой лоб, наливающийся в месте удара красноватой синевой, - откуда мне знать, сколько надо сделать оборотов... И я оказался прав - ломоворот работает.
– Прав он..., проворчал Гурд, потирая вывернутые суставы.
– А ты после этого - мне не друг!
– заявил Лорис, - нашел, против
– Ну, погоди, - опешил палач, - чего ты так взъелся... Давай помиримся.
– Не буду я с тобой мириться!
– Я готов как-то компенсировать..., - начал Гурд.
– Ты ставишь мне пиво, - подхватил эту мысль невинно пострадавший.
– Пиво? Ладно, - палач утвердительно качнул своей грушевидной головой, от чего мясистые щетинистые щеки колыхнулись вниз, образуя дополнительный четвертый подбородок.
– От пуза!
– добавил находчивый Лорис.
– От пуза? Ну, уж нет!
– запротестовал явно струхнувший Гурд, - ты же способен вылакать целую бочку... А на дармовщину и все две...
– От пуза!
– упрямо стоял на своем Лорис, - плюс закуска. Иначе ты мне не друг.
Они еще пообвиняли друг друга в непомерной жадности, после чего палач все же сдался, выторговав, однако, проставление угощения без закуски.
– Вон отсюда!
– рявкнул палач своим хихикающим подручным, - на сегодня вы свободны!
Затем друзья пожали друг другу руки в знак примирения и отправились пить пиво. Меня даже не удостоили взглядом.
Говорят, что жадность одно из самых сильных человеческих чувств. Иногда из за него даже предпочитают расстаться с жизнью. Но в данном случае она была легко побеждена перспективой потерять друга. Видно, не столь уж много было друзей у человека этой нехорошей профессии.
Я немного обождал, а затем без труда порвал веревку на правой руке, а потом распутал ей правую, веревка еще должна была пригодиться для имитации моего смирного поведения. После этого я сделал легкую гимнастику, размяв члены и, на всякий случай подзарядился.
Ужин, равно как и обед, мне так и не принесли. Возможно, я еще не был поставлен на тюремное довольствие, а может быть, кормежка заключенных здесь была и вовсе не предусмотрена. Дверь была заперта на замок, но ломать я ее не стал. Вместо необдуманных активных действий я прилег на лежак, именуемый ломоворотом, и стал планировать свое дальнейшее поведение.
Пока моей жизни реально ничто не угрожало. Здоровье, которое может пострадать от пыток, я также постараюсь уберечь использованием своих чудесных физических кондиций. Хуже всего было то, что я фактически рассекречен. Да можно найти путь к побегу из этой подземной каталажки. И что? Все начинать сначала? Это требовало большого времени и массы новых усилий. А ведь все шло так хорошо...
Совершив побег, я вынужден буду скрываться. Империя бросит все силы на поиск герцогского шпиона. Как же тогда по новой прорываться в высший свет? Только сменив личину, а точнее, лицо. А, где здесь можно сделать пластическую операцию? На этой планете про это и не слыхивали. Самому попытаться изменить свою внешность? Каким образом, понапихивать ваты в рот, что ли. По части конспирации я был подкован слабо.