Феномен двойников (сборник)

Манова Елизавета Львовна

За ужином — по поводу разгрузки без обеда обошлись, Хэлан в первый раз сумел проколоть броню. Маленький такой ресторанчик в Эсси, Хэлан и сам его любил. Стет вздохнул.

Потом был Пеал все с тем же набором прелестей: торможение, посадка, разгрузка, взлет, разгон, унылое сиденье в каюте. На этот раз Хэлан заговорил о море. Это ведь не всякий поймет. Надо уметь быть одиноким — нахлебаться одиночества по горло, переварить, пропитаться, перестать замечать, чтобы вот так, очутившись меж двух бездн, вдруг почувствовать, как радостно ты одинок, как прекрасно это одиночество — без

людей.

— Тяжело без моря, — сказал Стет.

Майх поглядывал удивленно, но молчал, верно, думает, что я отступился. Дурачок! Я ведь, считай, полдела сделал: говорю со Стетом, и он не может меня оборвать.

На Гавате задержались подольше: Стет с помощником перераспределяли груз. Пропали сутки. Была у Хэлана мысль — заглянуть, но передумал. Сегодня у Стета отговорка есть: устал.

Отложил — и не пожалел, потому что на следующий день в центральном отсеке появился капитан. Осчастливил. Хэлан так понял, что просто интересуется, где они слезут. Майх тут же попросился в штурманскую. Кавас поморщился, но разрешил. В самом деле, зачем напоследок нарываться?

Ну, это уже удача! Хэлан подстерег, когда помощник Стета отправился в свою профилактику, и постучал к суперкарго.

Каюта точь-в-точь, как у них, только над койкой у механика налеплены полуголые девицы.

Вошел, улыбнулся виновато:

— Не помешал? Вы уж извините, что-то мне нынче не по себе.

— Бывает, — медленно сказал Стет. Он сидел над какими-то бумагами… Плохо. Надо поторопиться, пока не послал.

— Вы уже не гоните меня, ладно? Немножечко посижу…

Стет кивнул.

Так, влез, а теперь надо закрепиться.

Хэлан сел к столу, обвел тоскливым взглядом розовые стены.

— Господи, и как вам не недоедает!

— Привык. Да и рейсы обычно покороче.

— Это какие?

— Авларская линия.

— Ну да, тогда конечно.

— Замолчали. Стет сидел неподвижно, большой, уверенный, спокойный.

— Давно, наверное, летаете?

— Шестой год.

— Ничего себе! Слушайте, а ведь вы мне могли бы подсказать…

— Смотря что.

— Да нет, дело такое… транспортное. Можно с Тенара попасть на Ктен?

Сказал наугад, а попал точно: холодом налились спокойные глаза Стета, в точку сошлись зрачки, резкие складки легли у губ.

— Нет!

Куда же это я воткнулся? Нет, рано. Надо еще пощупать.

— Жаль. А где вы в Столице жили?

Есть, растерялся. Ответил как-то машинально:

— На Натти.

— Здорово! А я в двух шагах — на Ольмот. Правда, отличный район? Никакого шику, зато человеком себя чувствуешь.

— Не знаю. Я двадцать лет, как с Планеты.

— Двадцать лет?! И не тянет?

Уже сбросил растерянность. Усмехнулся.

— Что поделать? Работа.

— Ну-у, работа! Такие специалисты, как вы, и на Планете в цене.

— В Космосе спокойней. Бандитов меньше.

Ктара это бы задело, а Керли скушает. А довод интересный. Не лезет в схему.

— Так убивают ведь раз, а живешь все время.

— Значит, мне просто нравится так жить.

— Тогда конечно. Скажите, а сами вы на Ктене бывали?

— Нет!

Ага! Значит, все-таки Ктен?

— А на Гвараме?

— Один раз.

— А

туда рейсы есть?

— Не знаю.

Это ты зря. Я ведь за это ухвачусь.

— А вот про Ктен точно знаете, а?

Стет улыбнулся… почти естественно.

— Так на Гвараме же полтысячи человек, рудник, порт приличный… должен как-то снабжаться. А Ктен? Черт его знает, что такое Ктен? Зачем он вам понадобился?

Теперь уже усмехнулся Хэлан.

— Ну и заказали бы корабль. Заведение у вас богатое.

Хорошо вышел на тон. Надо сбивать. Вот черт, подумать некогда. Значит дело в том, что такое Ктен?

— Богатое — это точно. Знаете, а вот мне летать не нравится. Скучища… и перегрузки эти. Вы их переносите?

Есть, сбился. Чуть-чуть. На долю секунды.

— Сначала паршиво, а потом привык.

— Стет, а чего вы так боитесь о Ктене? Слыхали кое-что, а?

— А если и слышал, так что?

— Ничего.

Ктен. Что же у меня было? Памятник. Наверняка, самовольно. «Три дня по Ктену шатались». Не пустили на станцию? Никаких рейсов, сто лет свежих людей не видели — и не пустили? Мало. Что-то важное… вот! На Ктене не было врача. Еще корабль: перед вылетом проверились, в пути дней десять, ну, двадцать. А тут ведь станция: везли человека черт-те куда, припасы ему, кислород, а он взял и загнулся? Мало. Ага! «Лийо только усмехнулся». Может, тюрьма? Паршиво. Не на том колол. Да нет, раз он все-таки испугался… очень. Не Ктен, а как попасть с Тенара на Ктен.

Он почувствовал, что пауза затянулась, и покачал головой.

— Я, Стет, знаете, о чем думаю? Еще позавчера в голову пришло… до чего же мы все одинаковые!

— Мы?

— Мы. Где-то рожденные, как-то воспитанные… кто не спился, не убит и не растоптан. Продрались сквозь жизнь и уперлись головой.

— А вы что, уперлись?

— Лет десять уже. Почти, как вы. Только вы постарше были.

— Угадали или досье?

— Далось вам это! В глаза я вашего досье не видел. О корабле за час до вылета узнал. Говорю же: одинаковые. Правда, с вами, Стет, что-то не так. — Сделал паузу, хоть и не ждал ответа: — Как мы себя ведем, когда упремся? Семья? Мы, приютские, семьи не заводим. Да ведь и некогда было, развлекаться и то толком не научились. Работа — и больше ничего. А тут все: запечатали. Ни шагу вперед. Что нам остается? Можно сломаться. Можно струсить и взяться денежки на старость копить. Можно плюнуть и связаться со шпаной. Правда, бывает, что пробуют судьбу переломить, начать все сначала — в новом деле. Ну, это редко. Деньги не те, а мы уже привыкли к достатку. Но ведь, Стет, на такое сразу можно решиться, ну, через год — но не через пять же лет!

— Почему же? Есть ведь еще и случай.

— Нет, Стет. Случай — это для молодых, а мы с вами давно головой живем. Служили, ведь, небось, в большом порту… на Авларе?

— На Авларе.

— И ценили вас там, наверное, — с такой-то хваткой. Глядишь, и до пенсии бы додержались. Здесь-то надежды мало. Еще год-другой и вышвырнут на пособие…

— В чем дело, Керли? Что вы от меня хотите?

— Пока ничего. Интересно мне, почему это вы на корабле очутились.

— Очутился — и все. Захотелось.