Феномен двойников (сборник)
Шрифт:
Я рад, что Сообитание победило людей, иначе весь Мир превратился бы в Хаос — безрадостный, неразумный и одинокий.
Я рад — но мне тяжело. Я тоже сейчас одинок и неразумен. Куда я веду людей? Я не могу из спасти. Куда бы я их ни привел, их найдут и убьют. Здесь, в Хаосе, им не укрыться.
Уйти? Но я не могу уйти. Что-то держит меня — может быть, Элура? Если б она пошла со мной, я мог бы попробовать прорваться на Остров… Он покачал головой, потому что это глупая мысль. Сообитание нас не пропустит. Я дважды водил сэра Родрика на Западную гряду,
Нет, подумал он, я этого не могу. Нельзя приводить убийц в страну Живущих. Они не нужны. Они должны исчезнуть.
Мы сидим у костра. Переход был нелегким, но мы втянулись, даже Илейна держится на ногах. Осунулась, побледнела — но ни слез, ни жалоб. Пусть мне кто-нибудь скажет, что кровь ничего не значит!
Слабенькая улыбка на юном лице — и опять шевельнулась боль. Если бы с нами был Эрд! Как бы он петушился, как бы геройствовал перед ней! бедный мой брат, он не успел даже влюбиться…
— Элура, а почему Опаленные Горы? Там война?
— Еще нет, надеюсь. Просто там часто бывают пожары. Сухой лес, и всегда он горит.
— А как же?..
— Как-нибудь. С нами ведь Черный всадник.
— А ты его не боишься?
— Нет, — сказала она, заправляя под сетку Илейны легкую светлую прядь.
— Элура, а правда, что он жил с ильфами?
— Правда, леди Илейна, — ответил Ортан. Снова не подошел, а возник, и Илейна прижалась ко мне. Проблеск улыбки на суровом лице, и темное, тягостное ощущение: она так молода. Она так красива.
— Расскажи об ильфах, — сказала она. — Мы ничего не знаем, потому и боимся.
— Они маленькие, — ответил он, — мне по пояс. Они не строят домов и не носят одежды, потому что не боятся ни холода, ни жары, и они не делают ничего из того, что делают люди, потому что у них все есть.
— А им не скучно? — спросила Илейна. — Если ничего не делать, это, наверное, скучно?
Он улыбнулся. Наконец-то он просто улыбнулся и ответил ей добродушно:
— У них свои занятия, леди Илейна.
— Ортан, — спросил сэр Норт — уж он то не возник, а подошел торопливо и громко: — А это правда, что когда люди уходят из Мира, ильфы лишают их ума, а потом убивают?
— Да, — спокойно ответил Ортан. — Людям нельзя уходить из своего мира.
— Вон как? И кто же это нам место определил?
— Вы сами, — ответил Ортан. — Вы не признаете Законов и убиваете не для еды. Если бы вы остались в Сообитании, ему пришлось бы вас уничтожить, чтобы защитить остальных. Сообитание не любит убивать бесполезно. Вам отвели такое место, где вы не могли убивать разумных и где над вами не властен Закон, и тогда вы стали убивать друг друга.
Он говорил раздумчиво, но спеша, огромный, чужой до дрожи в коленках, и то, что он говорил, было так ужасно, что ей захотелось его убить. Божественные, непостижимо могучие предки — как дикие рунги, которых загнали в корраль? А мы для него только стая опасных зверей, которых нельзя выпускать из-за крепкой ограды…
— Зачем же ты нам помогаешь, если
— Не знаю, — ответил он удивленно. — Я делаю то, что не надо делать. Я любил сэра Родрика, — тихо сказал он, — а ты на него похожа.
Ну вот, Изиролд позади. Предгорья раздвинулись, открывая долину Тарона. Жемчужина мира, прекраснейшее из мест, которое илирцы сто лет защищали от Экипажа. Сто лет защищали — и не успели обжить.
Нелегкие были дни, я устала, как никогда. Не сам поход — бывало потяжелее. Когда мы отступали от Обсерваты, мы шли по кручам у самой границы снегов — израненные, раздетые, почти без еды, — но там я была не одна…
Илейна и Норт мне не помощь, а Ортан меня тяготит. Я не могу его ненавидеть. Он спас моего отца и спасет нас, но как же мне трудно и тягостно, если он рядом! И только Джер, молчаливый, надежный Джер, моя единственная опора…
— Люди! — сказал с тревогой Ортан. — Близко…
— Засада?
— Нет, — он словно прислушался и добавил: — Это не дафены. Они нас не ждали.
— Нападут?
— Да. Они боятся. Они хотят убить.
Она огляделась, примериваясь к месту. Да, не уйти. Рунги устали, а гнать их придется вверх по склону, и солнце будет быть нам прямо в глаза.
— Джер! — сказала она. — Сэр Норт! К бою! — и сорвала с плеча самострел. Всадники уже выезжали из леса. Двенадцать против троих. Неужели Ортан не будет драться? Но палец уже нажал на спуск, раз и другой, один упал, другой согнулся… усидел, сэр Норт и Джер рванулись с места… эх, зря! Но не вернуть: влетели в кучу, врезались, врубились, связали четверых, а остальные обтекли и мчатся к нам. Один короткий взгляд: Илейна? Ортан? — И все: стрелять, стрелять! Один упал, второй… не успеваю. Жаль.
И тут случилось. Слишком быстро, чтобы понять. Огромное и черное. Возникло впереди, и вражеский отряд разбился, как река о скалы. Крик рунгов, вопли — и они уже бегут назад: отдельно рунги и отдельно люди. И только тут я понимаю: Ортан. Он все-таки вмешался.
Короткий непонятный бой. Сэр Норт и Джер уже додрались — враг сбежал, Джер ранен? Нет, смеется. А Ортан хмурится. Мне трудно рядом с ним. Быть может, я боюсь? Не знаю. Наши здесь. Они отлично дрались. Надо улыбнуться.
Элура улыбнулась и сказала:
— Неплохо, сэр Норт!
— Это не дафены, леди Элура, — важно сообщает мне Норт. Мы едем рядом, Ортан опять умчался, когда его нет, я вытерплю даже Норта.
— Да, — сказала она сквозь зубы, — разбойники, полагаю. Успели проскочить за перевал.
— Леди Элура, — сказал он, положил руку на узду ее скакуна, и пришлось взглянуть на него.
— Ты не сердись, но дело так не пойдет. Нам еще что пути, что драк — а ладу нет. Скажи по чести: в чем беда? Я тебя, вроде, ничем не обидел, так за что ты меня невзлюбила? Или, может, не во мне дело, а свары родовые? Вроде я слышал, что Штурманы с Пайлами не ладят.