Феномен хищника
Шрифт:
Вот чего, спрашивается, я упирался? Надо учиться жить в новом теле, не ложиться же с мужиком… От этого аж передёрнуло, Джес почувствовала движение и проснулась. Наши сознания тотчас обнаружили друг друга.
– «Доброго утра».
Девушка потянулась, явно умышленно задев своей грудью мою. Взаимный поцелуй был откровенен и сладок, дурманил не хуже вчерашнего спирта.
«О-о! Кажется, она оттаяла», – обрадовалась Джессика, набросившись на меня со свежими силами.
Наши губы и лица соприкасались, я видела её с закрытыми глазами. Как солнечный лучик, чудом проникший в заброшенное
– «Дед, что ли, смеётся? Пойду, дам по шее, чтоб не мешал». Подруга вскочила, я следом. А старик, оказывается, расставался с жизнью.
Агония продлилась недолго. В конце судьба сжалилась над ним – отняв целую жизнь, наградила скорой смертью. Я закрыла деду глаза:
– «Наверное, это знак. Нам пора».
Не прошло и часа, как полностью экипированные, мы шагали за Лариской. Сырой ветерок приятно холодил голову, я чувствовала бы себя комфортно, если б после вьючного марафона не так сильно болели мышцы.
В течение дня мы неоднократно встречались с крысами. Наш проводник обменивалась с местными парой-тройкой образов, и это позволяло идти дальше. Однако, чем больше мы уходили от «Республиканского стадиона», тем меньше уверенности оставалось в Лариске. Социальные связи крыс, как выяснилось, теряются на большом удалении от границ ареала.
Но по крайней мере, она вовремя почуяла агрессивных чужаков. Впрочем, как и они нас. Едва уловимое прикосновение сознаний, тотчас разрыв контакта, и спустя несколько минут – множественный контакт. Охранение обнаружило нарушителей, выступили силы быстрого реагирования.
– «Вас не звали, возвращайтесь обратно!» – грозно передал кто-то из местных.
Мы заранее договорились с Лариской – если, по её мнению, драки не избежать, она просто начинает целеуказание. Все запомнили, где какие отметки на стрелочном циферблате часов. Втолковать это Джессике было не проще – подобных циферблатов в таунах не существовало.
Потому, услышав от крысы «Одиннадцать, двенадцать, час – их больше десятка», я среагировала немедля. Одиночным в потолок, для подсветки, – и полрожка веером во тьму. Двумя секундами позже Лариска подумала Джес:
– «Двенадцать, час, два – четверо!» И она – молодец – мгновенно открыла огонь. Длинные искры рикошетов от рельс, визг, хрип, рычание.
В какой-то мере и я могла уловить местонахождение противника – тот зверь, что умел говорить, излучал мысли – можно было стрелять на них, как на свет или звук.
– «На двенадцать – бежит навстречу одна!»
Встретив бесстрашное животное градом свинца, я ощутила – чужой мыслеголос «отрезало», вожак убит.
– «Идёмте, пока не сбежались остальные». Лариска первой метнулась вперёд.
– «Все целы? Джес, Лариса?» – ну, слава Богу…
Следующие полчаса нас вяло, но неотступно преследовали. То и дело я слышала: «Шесть часов – много!», поворачивалась кругом, занимала позицию для стрельбы с колена. Медленно вела стволом слева направо, и как только он совмещался с целью, крыса думала:
Короткая очередь, жалобный визг – и мы снова могли идти какое-то время. Через пять-семь минут стая вновь приближалась, и всё повторялось сначала. Наполовину опустел второй магазин, когда твари, наконец, отстали. Похоже, мы просто покинули границы их территории.
– «Не споткнитесь, прямо между рельсами куча костей!» – предупредила Лариска.
Я полезла за фонариком – так и есть, какой-то бедолага закончил жизненный путь в этом тоннеле. Слабый луч обнаружил в рассыпавшемся скелете клочья чёрно-жёлтой «шахматной» ткани.
– «Там ничего кроме костей, никакого железа?» Крыса помедлила.
– «Железа нет, есть одна странная тёплая штука…» Поворошив останки носком башмака, ничего не нашла.
– «Она небольшая. Где-то я уже видела такую», – Лариска сама взялась за дело, вскоре указав носом: –«Вот, блестит…»
Штука была, по виду, каким-то ювелирным украшением, типа бриллианта, или какого другого драгоценного камня, я в них не разбиралась. Джессика потянулась рукой.
– «Обожди». Я достала бутылку спирта, немного плеснула, обтёрла.
– «Мало ли какая зараза…»
Кристалл размером с фалангу пальца был, несомненно, красив, но вряд ли чем-то полезен. Подруга бережно подняла, перекладывая из ладони в ладонь.
– «Что, и вправду тёплый?» Я тоже дотронулась. Градусов сорок [34] , не меньше. Фантастика. Джес опустила стекляшку в карман. Двинулись дальше.
34
40 по Цельсию = 136 по Фаренгейту.
До выхода на поверхность, как говорила крыса, оставалось совсем немного, и мы решили не останавливаться на отдых. Хотя, один раз на пару минут задержаться пришлось. В тоннеле заметно поднялся уровень воды, решили переобуться, сменить берцы на башмаки. Приходилось беречь обувь.
Едва успели миновать «Голосеевскую», как в нескольких метрах сзади послышался грохот рушащегося камня, шипенье и плеск. Судя по звукам, развалилась часть тюбинга, не выдержав многолетнего напора грунтовых вод. Пенный поток тотчас настиг сзади, вскоре мы шли уже по колено в воде. Джессика держалась молодцом, хотя идти, раздвигая волны, и мне было непросто. Крысу пришлось нести. Предложила ей возвращаться – отказалась.
– «Во-первых, меня сожрут сородичи тех, кого только что постреляли, а во-вторых, я уже говорила – стая плохо оценивает слишком тесное общение с людьми. Там никто уже меня больше не ждёт».
В моём прежнем мире придумали много хиханек на тему «света в конце тоннеля», но я разом забыла их, когда этот свет в самом деле забрезжил далеко впереди.
Представив затяжной пологий подъем в бетонном жёлобе выхода рельс на поверхность, я предпочла так откровенно не подставляться. Потратили не меньше часа на поиски незалитого водой вентиляционного колодца, но поднялись наверх более безопасным способом. Чем скромнее дырка в земле, тем, по идее, меньшую опасность она должна представлять для местных горилл.