Феномен Крикушина

Каралис Дмитрий Николаевич

Меркурий торжествовал. Дела пошли. И пошли с его помощью - этого никто не отрицал.

За неделю Крикушин написал еще два рассказа. Коротеньких и сбывшихся. Благодаря стараниям Меркурия они вышли на литстраничках районных газет в один день. Меркурий привез пахнущие типографской краской номера и вручил их нетерпеливо ожидающим клиентам. Вид у него был такой, словно он награждает орденами. Буквально на следующий день оба награжденных примчались на дачу и с восторженными улыбками подтвердили, что события, описанные в рассказах, в точности сбылись.

Тучный

мужчина, понравившийся Крикушину на собеседовании и получивший продвижение по службе, идиотически таращил глаза, удивленно вскидывал плечи и рассказывал, как все произошло:

– Сижу себе на работе, пью крепкий чай, и вдруг вызывают к директору. Ну, я причесался культурненько и пошел. А самого уже колотит. Прихожу, сажусь. Директор улыбается, спрашивает про семью, работу. Я трясусь, рассказываю. Он помолчал и говорит: Хотите представителем нашей фирмы за границей? Мы к вам давно приглядываемся. И слово в слово повторяет написанное. Газетка-то ваша у меня на коленях лежала, я туда заглядывал. Дорогой вы мой, - он жалобно посмотрел на Крикушина, - а это не розыгрыш? Он не передумает?..

– Фирма бедная, но честная, - успокоил Меркурий и пощелкал карманным калькулятором.
– Приступим, так сказать, к неофициальной части наших отношений...

Все заказчики безропотно отдали деньги и, как говорится, не отходя от кассы, попросили написать новые сбывающиеся произведения. Пусть даже и по повышенным ставкам.

Будущий представитель нашей индустрии за рубежом мечтал теперь образумить сына и выдать дочку замуж за приличного человека. С его слов, молодежь устраивала на даче разухабистые пикники, где жгла костры и танцевала ночью в купальниках. Что, несомненно, должно было кончиться грехопадением.

– Вразумить можно, - пообещал Меркурий.
– Для начала мы ликвидируем сам очаг разврата. Отдадим дачу детскому саду, а детей отправим на завод, подсобниками. Хотите?..
– Он достал ручку, словно собираясь набросать заготовку сюжета.

– Что вы! Что вы!
– замахал руками представитель.
– Не стоит беспокоиться. Мы уж лучше сами...

* * *

Денег было много. Такой суммы я никогда не держал в руках. Но ее все равно не хватало, чтобы полностью отдать долги Крикушина. И он рассудил так. Пятьсот рублей идут в общий котел - на общие интересы, а остальные откладываются до лучших времен. Если подвернется интересный сюжет, он напишет рассказ, появятся деньги и можно будет расплатиться со всеми долгами сразу. Чего мелочиться... Правильно?

Я сказал, что не правильно. Зачем нам пятьсот рублей? В нашем кошельке еще тьма хозяйственных денег, на которые мы спокойно доживем до конца отпуска. Сто рублей семнадцать копеек, если быть точным. Это раз. А во-вторых, лучше отвезти появившиеся деньги кредиторам. Не дай бог, украдут или потеряем...

Меркурий снисходительно взглянул в мою сторону.

– Это все комплексы. В тебе заговорил экономист. Шире надо смотреть на вещи! Теперь, даже если мы потеряем эти паршивые деньги, то на следующий день найдем вдвое больше. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти!

Я подберу такой сюжетик, что хватит на небольшую комнату. В том смысле, чтобы оклеить ее червонцами...

Крикушин неуверенно пожал плечами.

– Кирилл, чего возить по частям? Болтаться туда-сюда. Деньги мы запрячем, не волнуйся...

Но я волновался. Я опасался не утраты литературно-провидческого дара Крикушина - в нем я был теперь убежден, а Меркурия. Один черт мог знать, какая авантюра придет ему в голову после очередного яйца вкрутую. И поэтому заставил Крикушина собраться и повез его раздавать долги. Но пятьсот рублей на общий котел он все же оставил. Их взял Меркурий.

– Всякое может случиться, - туманно пояснил он.

Вечером мы жарили на костре шашлыки и чокались шампанским в банках из-под датского пива. Крикушин улыбался и кряхтел, как после разгрузки пульмановского вагона. Рассказы, похоже, дались ему нелегко. Меркурий ликовал по поводу блистательного начала. Впереди, как он считал, предстояли грандиозные дела.

– А нас-то с Кирюхой не забудешь?
– захмелев, спросил он.
– Напишешь что-нибудь подходящее? А?
– и захохотал.
– Я человек уникальный, мне и сюжет должен быть соответствующий...
– Он все же влез со своей персоной, хотя мы с самого начала договорились с ним не дергать Крикушина нашими делами. Захочет - сам предложит написать.

– Обязательно, - серьезно пообещал Крикушин.
– Только все продумайте, чтобы не давать потом опровержения. И расскажите мне для контрольной прокрутки. Этого типа, - он задиристо подмигнул мне, - я знаю с детства. Он для меня не загадка, хотя и бывают всплески... А вот ты, Меркурий Уникальный... Ты какой-то неуловимый. Так что выбери сначала сам и предлагай...

И Меркурий тут же предложил Превращение в человека-амфибию. Как в романе Беляева. Только чтобы еще летать уметь...

Мы с Крикушиным грохнули смехом.

Меркурий, похоже, обиделся.

* * *

Однажды к нам забрел пятилетний мальчуган. Он искал залетевшую на наш участок стрелу, пущенную им из пластмассового лука.

Крикушин помог найти ее и продемонстрировал мальчику цирковые способности Степки. Они разговорились. Мальчик жил в конце нашей улицы. Его звали Женька.

– А где твои родители?
– поинтересовался Крикушин.
– Они не будут тебя искать?
– Он прилаживал к дереву мишень, чтобы показать, как стреляют настоящие индейцы.

– Нет, - помотал головой Женька, - не будут. Бабушка дома, мама на работе, а папа в командировке...
– Он помолчал, глядя исподлобья, как Крикушин привязывает тряпичного чертика к стволу, и надутым голосом сказал: - Папа давно в командировке. Он уехал, когда я был еще малышом. И все не едет. Вы не знаете, почему он не едет?..

– Приедет, - Крикушин погладил его по мягким желтым волосам и взял в руки лук.

– Честное слово?
– обрадованно приподнялся на носочках мальчик.

Крикушин, натянувший было тетиву и прищуривший глаз, опустил лук и внимательно посмотрел на Женьку.