ФЕНОМЕН РОСТОВЩИЧЕСТВА
Шрифт:
До конца XIX в. особенно активную роль в финансовой жизни играли не акционерные банки, а банкирские дома, деятельность которых значительно меньше контролировалась государством, чем деятельность акционерных банков. Именно слабостью государственного контроля, тем, что эти дома не были обязаны представлять отчеты о своей деятельности, министр финансов Вышнеградский объяснял возможность финансовых афер и скандалов этого времени. Заезжие ростовщики проверяли в России накатанные в Европе методы долговых пирамид. Например, банкирская контора Кана, располагавшаяся на Невском проспекте, вначале имела средства, как писала газета «Новое время», достаточные только для того, чтобы поместить объявление о найме агентов. Затем эти агенты разъезжались по стране для продажи в рассрочку
По сведениям Министерства финансов вклады в банкирские заведения нередко превышали в 15 раз их собственные капиталы, а иногда эти основные капиталы вообще отсутствовали.
Министр финансов Вышнеградский обвинял банкирские дома в мошенничестве, в «самой бессовестной эксплуатации незнакомых с кредитными операциями людей». Он добивался усиления государственного контроля за их деятельностью, но существенного успеха не имел.
Тем временем в России на таком фиктивном капитале вырос Банкирский дом Гинцбурга, который первоначально разбогател в 50-х гг. на питейных откупах. В частности, он держал откуп в Севастополе во время его осады, исправно снабжая водкой защитников города. За участие в питейных откупах он получил звание потомственного почетного гражданина, снимавшее ограничения на коммерческую деятельность евреев. В 1859 году Гинцбурги открыли банкирский дом в Петербурге и его отделение в Париже. В 70-х годах они стали баронами, получив баронский титул от одного из германских герцогов.
Гинцбурги имели не только широкие финансовые, но и родственные связи в Европе. Одна из представительниц этого семейства была замужем за одним из Ротшильдов, другая - за германским банкиром Варбургом, третья - за родственником министра финансов Франции.
Вводившийся Александром II поземельный кредит вытеснял ростовщика «как организатора финансовой основы помещичьего быта». Развитие потребительных и кредитных ассоциаций вело к «освобождению народа от тирании ростовщичества». В газете «Народная Воля» № 6 сообщение: «Всё внимание обороняющегося народа сосредоточено теперь на купцах, шинкарях, ростовщиках, словом на евреях, этой местной «буржуазии», поспешно и страстно, как нигде, обирающей рабочий люд»,-цитирует А. Соженицын. (Двести лет вместе.)
Тяжелое влияние ростовщичества в хозяйственной жизни в достаточной степени иллюстрируется отдельными примерами крайне грубой и тяжелой эксплуатации. Корреспонденты «Сборника материалов об экономическом положение евреев в России» констатируют случаи, в которых годовой процент взимаемый ростовщиками, превышает 100. Корреспондент Конского уезда, Радомской губернии сообщает, что портные и башмачники там «хорошо знают свое дело, сбывают даже свои изделия в соседние города на десятки тысяч рублей, но много терпят от невозможности пользоваться доступным кредитом для закупки материалов. Им приходится платить за деньги, занимаемые ими для закупки материалов до 48% в год». В Кременце (Волынской губернии), пишет местный корреспондент, находится целый класс лиц, живущих только там, что дают деньги взаймы местным токарям. На Волыни сплошь и рядом ремесленник, взявший например, 5 рублей, должен платить ежемесячно 50 коп. процентов, т.е. 10% в месяц или 120% в год. И это настолько вошло в обычай, что когда один из местных ростовщиков захотел взять 150%, то его должники ремесленники устроили стачку, добиваясь только того, чтобы брал не больше 120%.
Исследователь российского ростовщичества И. Дижур отмечает: “Накопление капиталов было результатом деятельности евреев в течении первой половины 19 века в качестве откупщиков пропинационных сборов и содержателей оптовых складов спиртных напитков
В одном только Киеве было несколько складов и множество питейных заведений (шинков) в руках евреев. Например, Вайнштейн имел оптовый склад и 72 питейных дома; Мернерей - оптовый склад и 10 питейных заведений. В Черкассах Скловский имел оптовый склад и 23 питейных дома. Вообще дело торговли спиртными напитками (водкой) на всей Украине было почти исключительно в еврейских руках.
«Жившие в южных и западных губерниях знают, как часто иудеи развивают у поселян склонность к пьянству, охотно дают ему в долг водки, чтоб потом запутать, разорить, чтобы все достояние пьяницы перешло в их шинки»,- писал Н.И. Костомаров
Как известно, в те времена деятельность шинкарей, торговавших водкой, была тесно связана с ростовщичеством, жертвой которого были не только крестьяне, закладывавшие или пропивавшие в шинках свое убогое имущество, но и помещики, прибегавшие к займам у шинкарей и откупщиков. Лица, нуждавшиеся в кредите, прибегали к помощи таких ростовщиков. Не мало и представителей администрации-чиновников и офицеров - также прибегали к кредиту у шинкарей и откупщиков, что, естественно, ставило их в зависимое положение по отношению к своим заимодавцам и препятствовало борьбе с ростовщичеством, которую безуспешно пыталось вести царское Правительство.
Знаковым событием в русской культуре в связи с изменившимся общественным отношением к ростовщичеству становится выход романа Достоевского «Преступления и наказания». Вспомним строки из него: «Славная она", - говорил он, (о старухе- процентщице) - у ней всегда можно денег достать. Богатая как жид, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевыми закладами не брезгует. Наших много у нее перебывало. Только стерва ужасная...» И он стал рассказывать, какая она злая, капризная, что стоит только одним днем просрочить заклад, и пропала вещь. Дает вчетверо меньше. Чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берет в месяц.
Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, без всякого зазора совести... Смотри: с одной стороны глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная, напротив всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет... Убей ее и возьми ее деньги, с тем, чтобы с их помощью посвятить себя потом служению всему человечеству... Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому, что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает».
Ростовщик начинает рассматривается русским обществом более глубоко как человеческое и социальное зло.
С отменой крепостной зависимости право частной собственности на все виды имущества распространилось и на крестьянское сословие. До 1883 года сохранялись временнообязанные отношения помещичьих крестьян до их выхода на выкуп, а с введением «Положения об обязательном выкупе» они становились собственниками своих наделов только по выплате долгов по ссуде. В 1883 году был принят закон, согласно которому надельная земля при условии погашения долгов по ссуде выносилась на рынок. Результаты такой «демократии» сказались очень быстро: чрезвычайно быстрыми темпами стало развиваться так называемое «кабацко-кулацкое» землевладение, а точнее ростовщичество. И масштаб этого ростовщичества был таков, что в предупреждение социального взрыва в 92-93 годах были приняты серьезнейшие законы, которые вошли в историю как «законы о ростовщичестве».
Власти официально признали, что законы 1883 года реально привели к закабалению сельского населения и, мягко говоря, препятствовали развитию его благосостояния. Законы 1893 года об ответственности за ростовщические сделки крайне интересны. По статье 180-й Устава о наказаниях «сделки на чрезмерно обременительных, несоответствующих местным обычаям условиях, когда взаимодавец воспользовался крайне тягостным положением заемщика», очень строго преследовались в судебном порядке.