Феномен зверя
Шрифт:
И вроде бы всё было складно, но что-то напрягало девушку. Что-то едва уловимое и очень уж непонятное.
И тут будто вспышка в голове озарила сознание.
— Почему я не могу пошевелиться? Что с моим телом?
Вот тут-то на мгновение Эва отвела взгляд, но тут же вернула его обратно, спокойно комментируя слова Эмили:
— Ты два дня была на транквилизаторах, чтобы притупить болевой синдром, ну и чтобы ты перестала кричать и звать на помощь…
Эмили вдруг ощутимо передёрнуло.
— Я что? Звала на помощь? — в смятении спросила
— Ну да, — просто пожала она плечами, — мы думали, у тебя нервный срыв. Да тут ещё старичок этот пристал со своим огромным волком. Хотя у тебя были только одни ушибы. Какой волк? Да ещё и ростом с пикап?
Эмили никак не стала комментировать последние слова Эвы.
«Пусть думает, что хочет» — решила она. И тут до неё вдруг дошёл смысл слов, сказанных ранее.
— Два дня?! Я здесь два дня? Меня же, наверное, ищут! — начала она паниковать, уже представляя, как перепугались родители за пропажу своей единственной дочери, как рыдает мама, а побелевший и осунувшийся отец пытается её успокоить, хотя сам еле сдерживается от слёз.
— Прошу дайте мне позвонить родителям! — выпалила Эмили глядя на растерявшуюся медсестру.
Но колебалась та всего несколько мгновений. После уверенным движением выудила мобильный, который почему-то был у неё не в кармане, а в вырезе халата, и кивнула:
— Диктуй номер.
Теперь растерялась Эмили. В голове разом образовалась зияющая пустота, и девушка сперва испугалась, что такой важный номер вылетел у неё из головы. Но нет, спустя пару секунд она уже продиктовала набор цифр, который под строгим присмотром матери она выучила назубок, когда переезжала в новую квартиру.
«Это так, на всякий случай, — говорила тогда родительница, — вдруг телефон потеряешь и как потом будешь? А тут сразу знаешь кому позвонить. Как найдёшь ближайший телефонный аппарат, так и наберёшь нас»
У Эмили сжалось сердце от воспоминаний о матери. Всего пара гудков отделяла её от того, что обрушится на неё, стоит услышать расстроенный мамин голос. Она ещё даже не успела придумать, как будет оправдываться, когда в трубке раздалось вполне жизнерадостно:
— Алло, Милинда Хант у телефона. Я вас слушаю?
— М…мама… — срывающимся шёпотом позвала Эмили, а потом всё же заставила взять себя в руки и проговорить более уверенно: — Мам, это я, Эмили…
— Эмили, детка! — мама разволновалась, но не так, чтобы это было похоже на панику. — Ты почему перестала звонить? И телефон не отвечает? Ты вообще почему звонишь с неизвестного номера? Что-то случилось? Что-то серьёзное?
Эмили вдруг поняла, что мама ничего не знает о случившемся. И от этого девушка испытала глубочайшее облегчение, но в то же время и какую-то затаённую грусть.
— Нет мам, ничего не случилось, — постаралась соврать она правдоподобно, — просто телефон потеряла…
— А я знала, что так и будет! — тут же воскликнула на том конце родительница. — Не зря. Вот не зря я тебя заставила выучить
Эмили слушала и глупо улыбалась, а по щекам текли слёзы.
«Это, наверное, хорошо, что они ничего не знают. Так будет лучше. — Размышляла она, глядя на профиль Эвы, которая старательно делала вид, что не слушает чужой разговор, но так как держала телефон возле уха «пациентки», то никак не могла не делать этого. — Я подлечусь и сразу же вернусь в свою квартиру, а там будь, что будет. Я так устала бегать»
Поболтав ещё некоторое время ни о чём, Эмили свернула разговор и поблагодарила Эву, которая чуть заметно улыбнулась и принялась за свои обязанности.
К вечеру тяжесть в теле стала потихонечку отступать, уступая место онемению и легкому покалыванию. К сожалению, у Эмили пока ещё не получалось шевелить руками или ногами, но вот головой она вполне могла повертеть из стороны в сторону. Чем и занималась оставшееся время до сна, наблюдая за действиями своей не в меру активной сиделки.
Ночью Эмили впервые засыпала сама, без воздействия лекарств. Она долго смотрела в потолок, пытаясь рассмотреть в темноте узоры, украшавшие его, пыталась также сосчитать количество капелек на люстре, но опять же из-за темноты была вынуждена отказаться и от этого занятия. А когда Эмили уже не знала, куда себя деть, пришла Эва, которой девушка была как никогда рада.
Сиделка сделала всё, что от неё требовалось, а ещё выполнила просьбу Эмили: открыла шторы, впуская в помещение лунный свет, и даже приоткрывая окно, чтобы прохладный ночной воздух освежил комнату и находящуюся в ней обитательницу.
Поблагодарив девушку, Эмили в этот раз заснула спокойно, решив завтра попросить ещё раз телефон, чтобы узнать, как там Хлоя. На сегодня и так было много впечатлений, поэтому разговор она решила немного отложить, надеясь, что с подругой всё в порядке.
Но на следующий день вместо звонка Эмили ждало очередное неприятное потрясение.
Она как раз собиралась попросить у Эвы телефон, чтобы позвонить подруге, когда в комнату зашёл неожиданный гость.
— Здравствуй, Эмили.
— Вы? — изумлённо выдохнула девушка, рассматривая знакомого мужчину, из-за которого и попала в эту историю. — Что вы здесь делаете?
— Эва, оставь нас, — бросил он, даже не оборачиваясь на замершую медсестру, и продолжил только после того, как та покорно вышла. — Я рад, что с тобой всё хорошо.
«Ройл Горард» — словно вспышкой мелькнуло в сознании.
Она вспомнила. Вспомнила его имя, стоило только увидеть его!
А ещё в памяти всплыло то странное послание, сложившееся всего в одно слово из пепла сгоревшего письма. Всё это никак не хотело укладываться в голове и вносило хаос в мысли даже больше, чем известие о существовании оборотней.
— Кто вы такой? — напряженно спросила Эмили, глядя на то, как мужчина присаживается на краешек её кровати.
Если бы могла, она бы отодвинулась. Но тело всё ещё было слишком тяжёлым для таких подвигов.