Феномены Тени и зла в волшебных сказках
Шрифт:
– Хто от меня, от царя, уйдет-упрячется, тому полцарства и за того свою царевну замуж выдам, а после смерти моей тому на царстве сидеть!
Все на пиру приумолкли и притихли. Выискался удалой добрый молодец и говорит царю:
– Царь, вольный человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться.
– Ну, ступай, молодец, прячься, я буду завтра искать, а если не уйдешь — не упрячешься, — голова с плеч.
Вышел молодец из царских палат, пошел вдоль по городу, шел, шел, шел, дошел до поповой бани, думает в уме:
– Куда же мне от царя уйти-упрятаться? Зайду я в попову баню,
Встает царь-чернокнижник поутру рано, затопляет печку, садится на ременчатый стул, берет свою книжку волшебную, начал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по улице, дошел до поповой бани, думает в уме: “Куда же мне от царя скрыться? Зайду я в баню, сяду под полок, в уголок, где ж меня царю найти?”»
– Ступайте, слуги! Ищите в поповой бане и ведите сюда!
Побежали скоро слуги, прибежали в баню, открыли полок, молодец под полком в уголке.
– Здравствуй, молодец!
– Здравствуйте, слуги царские!
– Давай ступай, тебя батюшка-царь к себе звал!
Повели слуги молодца к царю; привели к царю, говорит царь:
– Что, не мог от меня уйти-упрятаться?
– А не мог, ваше царское величество.
– Не мог — надобно голову с плеч снять.
Взял свою саблю вострую и смахнул у него его буйную голову.
Этому царю что дурно, то и потешно. На другой день опять сделал пир и бал, собрал бояр и крестьян и всех людей городских, расставил столы и пировать стали, и опять стал на пиру клик кликать:
– Хто от меня, от царя, уйдет-упрячется, тому полцарства и за того свою царевну выдам, а после смерти моей тому на царстве сидеть!
Выискался снова один молодец и говорит царю:
– Царь, вольный человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться.
– Ну, ступай, молодец, прячься, я буду завтра искать, а если не уйдешь — не упрячешься, — голова с плеч!
Пошел молодец, вышел из царских белокаменных палат и пошел вдоль по городу; шел, шел, шел, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, стоит превеличайший овин. Думает молодец:
– Забьюсь я в солому да в мякину, где меня царь найдет?!
Забился и лежит.
Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано ставал, ключевой водой умывался, полотёнышком утирался, затопил свою печку, берет свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул да стал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по городу; шел, шел, шел близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, стоит превеличайший овин. Думает молодец: “Забьюсь я в солому да в мякину, где меня царь найдет?!”»
– Ступайте, слуги, ищите в превеличайшем овине и ведите сюда!
Побежали скоро слуги, прибежали в овин.
– Здравствуй, молодец!
– Здравствуйте, слуги царские!
– Давай, ступай, тебя батюшка-царь к себе звал.
Повели слуги молодца к царю на лицо, привели к царю, говорит царь:
– Что, не мог от меня уйти-упрятаться?
– А не мог, ваше царское величество.
– Не мог — надобно голову с плеч снять.
Взял свою саблю вострую и смахнул его буйную голову.
Этим царям что дурно, то и потешно:
– Я могу от тебя уйти-упрятаться, да только до трех раз.
Царь согласился.
Вышел молодец из белокаменных палат, пошел вдоль по улице, шел, шел, шел, обернулся горностаем-чернохвостиком и начал бегать по земле; под всякий корешок и под всякую колодинку прячась и бегать по земле; бегал, бегал, прибежал перед царские окошки, обернулся золотым буравчиком и начал кататься перед царскими окошками. Катался, катался — обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко.
Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала:
– Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!
Сел соколок на окошечко, соскочил на пол — стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли; тогда молодец обернулся златым перстнем, царевна его взяла, себе на палец надела.
Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано встал, ключевой водой умылся, полотенышком утерся, затопил свою печку, взял свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул, стал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по улице, шел, шел, шел, обернулся горностаем-чернохвостиком и начал бегать по земле; и под всякий корешок и под всякую колодинку прячась и бегать по земле; бегал, бегал, прибежал перед царские окошки, обернулся золотым буравчиком и начал кататься перед царскими окошками. Катался, катался -обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко. Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала: “Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!” Сел соколок на окошечко, соскочил на пол -стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли; тогда молодец обернулся златым перстнем, царевна его взяла, себе на палец надела».
Царь говорит слугам:
– Идите, слуги, мою дочь ведите или перстень несите!
Приходят слуги:
– Звал тебя царь к себе.
– Для чего-де, пошто?
– А сама не пойдешь, так отдай перстень с руки. Царевна сняла перстень с руки, отдала слугам. Приносят слуги перстень, отдали царю в руки: взял царь перстень, бросил через левое плечо — стал прекрасный молодец.
– Здравствуй, молодец!
– Здравствуй, царь, вольный человек.
– Ну, я тебя нашел, надобно голову с плеч.
– Нет, царь, вольный человек, мне еще два раза прятаться, такое у нас было условие.
– Ну, ступай.
Пошел молодец из царской палаты, вышел на чистое поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал, рыскал по всей земле, обернулся медведем; бродил, бродил по темным лесам, тогда обернулся горностаем-чернохвостиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки и под корешки, прибежал к царским палатам, обернулся буравчиком; катался, катался перед царскими окошками, обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко.