Фенрир. Тетралогия
Шрифт:
Пилоты объявили о скорой посадке. Приключения подходили к концу. Лея с облегчением выдохнула, услышав в наушниках, что через пять минут окажется на земле. Всё время полёта она пробыла в напряжённом трансе, уставившись в одну точку. Она ненавидела вертолёты. От страха и отчаяния ей даже дышать было сложно. И если в прошлый раз после саммита Андрей, несмотря на свои травмы, проявил к ней сочувствие, то сейчас даже прикоснуться не смог. Или не хотел. От этого было вдвойне больнее…
Не удержавшись, она тяжело вздохнула, а на
– Нормально поливает… – после приземления на территории подмосковной военной базы, находившейся в получасе езды от резиденции, Денис уныло смотрел на холодный косой дождь, как только вертолётную дверь разблокировали и сдвинули в сторону.
Андрей в предрассветных сумерках заметил президентский кортеж, а неподалёку от него – серый Гелендваген «Феникса». Морок вылез первым, подал руку Лее и остановил взгляд на Фенрире. Тот тяжело поднялся и медленно спустился на землю.
– Ты, по ходу, расклеился. Ко врачу бы.
– Я в порядке.
– Я вижу.
Под прикрытием вооружённых бойцов они быстро зашагали к машинам. Лея всю дорогу поглядывала на Андрея, но он после завершения полёта будто снова забыл о её существовании.
– Всё. Миссия завершена. Всем спасибо, все свободны, – стоя в десятиметровом промежутке между Гелендвагеном и Аурусом президента, Морок пожал руку Андрею и повторил своё предположение: – Дружок, возьми больничный и пройди полное обследование. Выглядишь не лучше зомби.
Тот закатил глаза:
– Мне просто нужно пару дней отоспаться.
– Идём? – Денис повернулся к Лее.
– Э… Да. Сейчас. Идите, я догоню, – она умоляюще улыбнулась ему, взглядом намекнув на необходимость остаться с Андреем наедине.
Денис понимающе кивнул и зашагал прочь.
– Лея, я не думаю, что…
– Ты говорил, что за чувства нужно бороться.
Дождевые капли уже с обоих стекали тонкими струйками.
– А ты вообще уверена в их существовании?
– А почему я должна в них сомневаться? Ты же сам объяснял…
– Объяснял.
– Почему, едва споткнувшись, мы должны зарубить всё на корню? Я больше всего на свете хочу собрать сумку и сбежать из своей клетки! Ты ведь был там! Ты знаешь, каково это! И знаешь, что именно я там испытываю!
Фенрир вздохнул и смахнул капли с лица:
– И всё же медлишь со своим решением.
– Я не медлю! Я хочу решить этот вопрос так, чтобы через неделю после отъезда не оказаться снова поводом для всеобщего переполоха или мобилизации! Почему ты не хочешь меня услышать? Почему предпочитаешь заколоть
– Потому что иначе это затянется на годы! А я живу здесь и сейчас! И, да! Моя работа, знаешь ли, тоже подразумевает определённый риск быть убитым на самом интересном месте. Поэтому режим отложенного личного счастья вообще не мой вариант.
– Дай мне хотя бы два месяца…
– Я вообще не верю, что из этого что-то выйдет.
– Как…
– Вот так. Мы отлично повеселились. И самое лучшее, что можно сейчас сделать, – это поставить точку. Оргазмы получены, гештальты закрыты, и…
Звонкая пощёчина сбила с волос Андрея всю дождевую воду. А у него самого перед глазами всё поплыло.
– Ненавижу тебя… – Лея резко развернулась и убежала к машине.
Андрей из последних сил пытался проморгаться и вернуть себе фокусировку, но удар по лицу разом включил в его черепушке с десяток колоколов.
«Лучше так. Ты меня поймёшь. Потом…»
Кортеж плавно отъехал и скрылся за зданиями базы, а из Гелендвагена раздалось сонное:
– Андрей, не мокни под дождём.
Фенрир очнулся от своих невесёлых размышлений и сел на переднее пассажирское кресло рядом с отцом.
– И как это всё понимать? – президент смотрел то на свою дочь, то на Дениса.
Последний в знак поражения поднял ладони кверху и поудобнее уселся в кресле, в очередной раз зевнув. Лея продолжала молча смотреть в окно, следя за движением капель на стекле.
– Я задал вопрос.
– По-моему, и так всё понятно.
– Кому? Мне – нет! Что это за сцена? И что вообще между вами двумя произошло?!
Лея повернулась к отцу и тихо ответила:
– Моя личная жизнь тебя не касается.
Поталин от такой реакции чуть не поперхнулся и снова зыркнул на Дениса, который предусмотрительно закрыл глаза, изображая дрёму, но на самом деле мысленно проклинал своё решение привлечь к такой работе Давыдова-младшего.
– Что он сделал?!
– Хватит орать! – тихо всхлипнув, Лея прикрыла глаза и попыталась успокоиться.
– Я его упеку. В самую дерьмовую пыточную в стране!
– Только попробуй!
– Что с тобой сделал этот разрисованный урод?!
– Ничего, что не дозволено уголовным кодексом!
– Лея!
– Отстань от меня! Оставь меня в покое! Мне почти двадцать четыре! Могу я не рассказывать тебе хоть что-то, если НЕ ХОЧУ?!
«Господи, лучше бы я домой поехал… Он ведь не даст мне поспать, вынесет весь мозг теперь… Ох, Андрюха… Неужели нельзя было держать себя в узде рядом с ней?!.. В кого ты такой безбашенный?.. Отец вроде не был замечен…» – Денис нехотя открыл глаза и обречённо уставился в окно.
– Если я узнаю, что он хоть пальцем тебя тронул…
– Тронул! Тронул, папа! И не пальцем! И не раз! Доволен?!