ФЭНТЕЗИ-2004
Шрифт:
— Случай, — покивал Кей. — Я всегда знал, что жизнь только из них и состоит. Не только человеческая, вообще всякая жизнь.
— Возможно.
Агнеша подошла к окну, уперлась лбом в стекло и замерла, будто собираясь так дожидаться рассвета.
— Что теперь в Ульшане? Я слышал какой-то разговор, но ничего толком не понял.
— В город должны были прийти наши отряды. Я ведь случайно оказалась в Викенне, на самом деле меня послали приглядеться к университету. Но все изменилось… Сейчас в Ульшане, скорее всего, уже тихо. Нелюдей выставили из города, магистрат принял новые законы под давлением
— А зачем выгонять нелюдей? — не понял Кей. — Эльфов я в Ульшане почти не видел.
— Видишь ли… Иначе просто нельзя. После Тримагорских войн союзники провозгласили всеобщее равенство. Все радовались, что наконец-то побеждены эльфы, что они больше не смогут кичиться своим превосходством, унижать других. Казалось, что начинается новая, счастливая эпоха. Но что получилось? Расы стали жить вместе, на огромных территориях они перемешиваются, города становятся общими и ничьими.
— Это плохо? — Римти вырос именно в таких условиях. — По-моему, так веселее. Все равно мы сильнее орков, да и гномов.
— Вот именно! Люди умнее орков, но бессмертные эльфы, обладающие опытом тысячелетий, всегда будут умнее людей. Смешение рас, свобода для всех — это свобода эльфов управлять. При равных условиях для всех они окажутся наверху просто потому, что лучшие. А разве лучшие не должны оказываться наверху? Это правильно, тогда всем становится хорошо. Орки занимаются тяжелой работой, гномы торгуют, а люди… тоже чем-то занимаются, и все служат эльфам, которые ими управляют. Тебе нравится этот мир?
— Не знаю, — пожал плечами поэт. — Что-то я не замечал эльфов, управляющих людьми.
— Все идет к тому, это же ясно! — У Агнеши разгорелись щеки. — По-другому и не получится, поэтому эльфы поддерживают новый порядок. Им не нужно лгать, они действительно за свободу для всех, за равенство и справедливость для каждой расы. Но расы не равны! Значит, само собой получится так, как выгодно эльфам.
— И что потом?
— Потом будет так, как они захотят. Но мы… Я и мои учителя, мы не допустим этого. Нас много, мы пока еще пользуемся поддержкой на человеческих землях. Многие недовольны наплывом орков, ведь у них каждый третий — вор. Гномы подминают под себя торговлю, причем действуют сообща, разоряют соперников из людей… У нас много союзников. Мы будем возвращать прежние порядки, народы должны жить раздельно.
Кей опять посмотрел на воркующих близнецов, потом перевел взгляд на тело демона. Ветер, качающий ветви деревьев за окном, не проникал между плотно пригнанных стекол, Элоиз висела неподвижно. Называть этим именем какую-то совершенно обыкновенную смешливую девчонку Кею не хотелось. Пусть уж лучше Элоиз умрет на рассвете.
— Конечно, это выглядит несправедливым, — снова заговорила Агнеша. — Тем более что, выгоняя сейчас орков из Ульшана, мы обрекаем на погромы и изгнание людей в городах орков. Скорее всего, это приведет к войне. Ну и пусть, так будет лучше для всех! Тримагорские войны не окончены, и ты сам это видел. Герцогством Истиен, которое всегда было нашим, преспокойно управляли эльфийские маги из Скального Удела! И сколько еще таких мест? Надо бороться, пока не поздно. В университете молодым ребятам туманят головы идеями общей свободы, они становятся не способны к борьбе. А
— Пойдем на кухню? — предложил Кей. — Найдем что-нибудь, съедим и выпьем. Отпразднуем твою победу.
— Нашу победу, — поправила его Агнеша. — Близнецов будем звать?
— Сами придут, если захотят.
Герцог и его сестра все шептались и шептались, держась за руки. Им сейчас никто не был нужен. Так же, как и висящей в петле Элоиз, как мертвому магу… Да и Кею, пожалуй, тоже.
К полудню путники одолели не больше трети расстояния до Ульшана — уж очень медленно передвигался профессор. Но Кея это ничуть не смущало, он никуда не торопился. Дорога была совершенно пуста, никто не спешил в Викенну с новостями о произошедшем в городе, ничто не отвлекало от со созерцания природы. Приближалась осень, первые ее краски уже нарушили торжество зелени…
— А еще где-то есть страна, в которой стоит вечная зима. Жителям приходится выращивать пшеницу прямо в домах, иначе она замерзнет. Для этого они вывели специальный сорт, растущий сверху вниз, и засевают ее на потолках. Эту пшеницу не надо даже жать: вызревая, зерно само вываливается из колосьев, его сметают в кучи и отвозят на мельницы. — Профессор понемногу иссякал, истории становились все короче. — Вселенная, долго нам еще идти?
— Долго, профессор, и привала мы делать не станем. Лучше доберемся до дома и уж там будем спать хоть трое суток.
— Когда я сплю, ничто не существует, кроме моих снов, — пробурчал Хлумиз. — Я знаю…
Профессор кутался в одеяло, восстановить разорванный демоном сюртук не удалось. Агнеша отдала Кею все деньги, при разумном использовании их хватит на месяц. Впрочем, зачем же использовать их разумно? Ведь за месяц все может измениться. Все может измениться даже за день или за час.
— Профессор, а что вы будете делать, если университет закроют?
— Вселенная, придумай что-нибудь сама! — запыхтел старик, размахивая тростью. — Я так много страдал! Я заслужил.
Дорога медленно ползет внизу, толкаемая ногами путников. Или это они идут по дороге, толкая себя? Кей представил так и эдак и пришел к выводу, что ему все равно. Впереди стены деревьев обрывались, там путь через Истиенский лес заканчивался, дальше поля. К вечеру они дойдут, если профессора не сморит усталость.
Хлумиз уже несколько раз пробовал уговорить Вселенную дать ему иллюзию чего-нибудь приятного, лучше всего — «Для солидных господ». Но образ долговязого парня, секретаря, только хмыкал, и сколько Хлумиз ни зажмуривал глаза, открывая, опять оказывался на дороге. Трость стала тяжелой, спина побаливала.
— Есть еще страна, где, напротив, вечное лето, причем такое жаркое, что вся растительность сгорает. Чтобы спастись от зноя, жители строят дома в реках. На их счастье, эти существа умеют дышать под водой и есть сырую рыбу. На поверхности они никогда не показываются, и оттого те земли считаются необитаемыми. Однако, плавая по рекам, следует быть осторожным, чтобы не запутаться в сетях, потому что это разгневает жителей и тогда…
— Профессор, а есть страна, где все хорошо? — прервал его поэт.