Фэнтези-2005
Шрифт:
Еще были, говорят, металлические маги с Каланнагаадити, но тех я не видел своими глазами ни разу. Врать не буду.
Так вот, на пятые сутки драки мы отступали к барбакану перед самым мостом. Рыжая прикрывала нас сбоку. Стреляла она будьте-нате. Видела призрачного, когда он Живчику в самую холку зашел, а палить по нему не стала. Потом выстрелила и как бы промазала. Но она бы не промазала, это я говорю. А я знаю все это дело…
Живчику снесли башку.
Сучка. Конечно, он лез к ней. Но так, дуром, невсерьез. Просто утомил ее.
На хрена же она его подставила,
Она вообще была беспределыцицей.
Один латинос хотел ее взять силой, так она мало что не далась, а на другое утро его еще нашли с перерезанной глоткой. Ну, это дело не мое.
Тогда она всем нам сказала — мне, Рябому и Хачику, молодой это был из пополнения, всего неделю протянул… так вот, она и говорит нам:
— Это урок, парни. Надеюсь, я доступно выразила свою мысль. Мою дырочку не получит никто, пока там не засвербеет. И дам я ее только тому, кто будет мне в этот момент менее всех противен. Ясно?
Я вижу, у Рябого желваки играют. Того и гляди, бросится рвать ее. Тогда я говорю ей за всех:
— Закройся. Твои мандавошки никому не нужны.
Кстати, откуда латинос тот взялся? Империя наконец расчухалась и послала своих. А это целая черная орда. В смысле, имперская латная конница. Только посреди конницы шли… м-мать! Танки. Старые какие-то танки. Может, наши. И еще вроде броневиков или бээрдээмов, но уж точно не наши, не русские. Называются «Каскавелы». На них-то и были экипажи латиносов. Не то аргентинцы, не то бразильцы, не то хрен его знает.
Выбили они таинов из-под Каменных Квадратов. Нам большое облегчение вышло.
А через два дня Рыжая подрезала их капитана. И все ей сошло с рук.
В месяце Бронзовых Колесниц нас, то есть наемные банды, кто остался от вольных городов, перекупило Морское братство.
Мне эти ребята понравились. Я у них в компании сидел раза три-четыре. Пьют дикое пойло, даже меня забрало. Но друг друга не задевают. «Мы — черные братья», — говорят. «У нас высокая судьба», — говорят.
И норовят заразить своим морским нравом. Песни горланят. Как хорошо быть ничьим, ходить под звездами по морю и ценить жизнь в копейку. Мол, они никаким хозяевам подчиняться не желают. Мол, каждый сам себе голова. Смерти бояться не стоит, наоборот, стоит желать смерти за братьев своих, в бою, с оружием в руках. И двадцать пьяных глоток орало: «…в смерти видим мы свой триумф!» В последнем куплете: «Гибели мы желаем, к гибели тянется наша воля!»
А потом еще другую песню. Как последний моряк, весь пылая «волшебным огнем», на последнюю землю выволок последний корабль, а потом из корабля вырос город, и этот гребаный город дал жизнь счастливому народу. Красиво они тут заливают…
Таинов Морское братство ждало, им нравилось думать: вот, мол, подохнем как герои.
Лучшие люди, в общем-то, изо всех, кого я тут видел.
Я бы ни за что не завербовался на Каур. Но так карта выпала. Король-дама-король-туз… Перебор.
Мне сорок четыре. Для моего ремесла —
Как-то я колебался.
Но тут как раз умер мой Обормот. Просто от старости умер. У него уже когти выпадали, такой дряхлый был. И не сдох он, а умер. Я не могу про него сказать: сдох. Это же… такой… да мать твою.
У меня была одна наколочка старая. Адресочек. Только я не очень въехал, как и что. На какое дело подписывают. Поторопился. Старею.
А впрочем, кормят здесь как надо. Бабло есть. Контракт задвинем, и бабла вообще хватит на две жизни. Мы тут им во как нужны.
Я еще на Великих Мхах заметил, а у Каменных Квадратов все в точности подтвердилось. Рябой — особенный. С ним какая-то непонятная дрянь связана. Теперь-то я уж въехал кой во что. А тогда только и почуял: особенный человек.
Когда он стрелял, то было все нормально. Гниды лезли под пули, мы их клали, сколько выйдет… Но! Если Рябой не стрелял почему-то и тесака у него в руке не было, словом, он просто стоял без ни хрена, то ни один тайн к нам не лез.
Полбеды. Если только это — я б его считал полезным человеком, блин, да и все тут. Конечно, полезным. Какая бы похабель в нем ни сидела. Но местным шаманам он крепко не полюбился. У них все к едреням срывалось, когда какой-нибудь сучок принимался колдовать хоть метрах в тридцати от Рябого. Просто все в жопу шло. Скисала магия.
Один раз пришел к нам имперский белый маг. Поглядел на Рябого и аж в лице изменился.
— Тебе здесь не место…
И давай бормотать свою магическую долботень вполголоса. А я уже кое-какие слова понимал, слушаю — ба! Он от Рябого моего защиту строит.
А Рябой ему и говорит:
— Пош-шел ты! Указчик нашелся.
Но тут я влез.
— Рябой, — говорю, — слушай-ка меня. Я больше твоего знаю. Поверь мне, ты тут пропадешь не за хрен. Именно ты, Рябой. Я, Рыжая, Хач, все мы — другое дело. А ты пропадешь. Этот угробок правду говорит, хоть и угробок. Тебе тут точно не место.
Рябой плюнул и отвечает:
— Устал я от этой войны, Мосел. Я вообще от войны устал.
Значит, поняли мы друг друга.
Отвели его к порталу и дали пинка под зад. На Землю. Контракт, понятно, не оплатили. С-суки.
…рыжая Настя подгребла ко мне, когда я был на выходе из похмелья. Никогда не испытывал особого похмелья, а тут вот заморочило. Блевать хочется и голова болит, как будто какая-то сволочь дырявит ее электродрелью. Но вот я выпил браги и почувствовал себя лучше. Ровно на полдрели. Вышел из палатки — поискать, у кого еще найдется приличного хлебова, потому что если уж начал поправляться, то надо поправиться до конца.