Фэнтези 2007 [сб.]
Шрифт:
Голубка скользнула в дупло и уселась рядом, внимательно оглядывая Тирда лучистыми глазками.
— Ты опечален, милый друг?
— Человек оставил внизу примету. Он вернется и отыщет дупло.
— Он уже был здесь и не нашел тебя, — возразила Госпожа. — И теперь его уводят в чащу.
— Он знает, что я где-то рядом, — прошептал Тирд. — У него мое перо. И он вернется — потому и оставил примету.
— А мы не можем ее убрать? — спросила голубка. — У меня есть слуги, которым это под силу. Человек возвратится,
— Вряд ли, — прошептал Тирд. — Он знает окрестности, и ему служит собака. Если убрать примету, это его только насторожит.
— Что же делать? — нахмурилась голубка.
— Выход один. Нужно улетать. Ночью я попробую.
— Ты слишком слаб, — мягко возразила она. — Крылья могут не удержать, ты их сломаешь и уже никогда не доберешься до своей цели.
— Меня ждут, — упрямо пробормотал Тирд. — Я должен пытаться. Это моя служба.
— Служба? — улыбнулась Госпожа. — Мне трудно понять. В этом лесу птицы служат только мне. Да и то потому, что я помогала им в детстве.
— Сколько же тебе лет? — удивился Тирд.
— Я — вечно юная, — улыбнулась голубка, сделав изящное движение прелестной головкой, точно отряхиваясь от капелек теплого дождя.
Тирд был зачарован.
— Ну, наверное, — неуверенно проклохтал он. — Но я — королевский гонец. Мой долг требует, чтобы я летел. Неизвестно, что может случиться, если я не доставлю письмо вовремя.
Помолчал, угрюмо покачивая клювом.
— У меня плохое предчувствие. Будто кто-то нашептывает, что я и так уже опоздал. И каждый час промедления ужасен.
— А что должно случиться?
— Не знаю. Но, наверное, об этом знает письмо.
— Письмо... — прошептала Госпожа Леса. — И ты не ведаешь, о чем оно?
— Я всего лишь почтовый голубь, — простодушно ответил Тирд. — Хоть я и ношу секреты королевского двора, откуда мне знать их?
— Разумеется.
Она некоторое время размышляла. Голубь же мрачно ждал темноты.
— Скажи, Тирд: зачем ты носишь чужие письма?
Тирд посмотрел на нее в изумлении.
— Это мой долг. Я же говорил.
— Я помню, — кивнула голубка. — Но кому ты отдаешь его? Ты разве кому-то должен?
Тирд смешался, в первую минуту не зная, что ответить. Как сделать, чтобы эта чудесная птица поняла его?
— Трудно объяснить... Наверное, я так устроен. Ведь меня воспитали в почтовой Службе, там я узнал жизнь.
— Как просто... — задумчиво молвила голубка. — Но ведь ты не родился королевским гонцом?
— Почему? — удивился Тирд. — Я вылупился в гнезде, принадлежавшем почтовой Службе. Мои родители были почтовыми голубями. Правда, отца я не знал, но мать запомнил хорошо.
— Разве у почтовых голубей нет отцов?
— Сначала-то, конечно, есть, — кивнул Тирд. — Но когда вылупляются птенцы, с ними остаются одни матери. Говорят,
Голубка улыбнулась.
— А тебе никогда не хотелось жить вольно? Как мы?
— Не знаю, — честно ответил Тирд. — Я никогда не думал об этом. Служба королю поглощает меня полностью.
— А король знает, что ему всю жизнь служит храбрый голубь Тирд? — с горечью спросила она. — И слышал ли он вообще хоть что-нибудь о голубях?
— Наверное... — не очень уверенно сказал храбрый голубь Тирд. — Должен же он знать, кто носит его почту...
— А как ты думаешь, — медленно сказала голубка. — Если бы ты остался со мной... Король бы сильно огорчился?
— Не знаю. Наверное, не так чтобы уж очень, — честно предположил Тирд.
— И я так считаю, — радостно поддержала его голубка и даже захлопала крыльями от восторга. — Так, может быть, ты останешься?
— А зачем? — слегка обалдел Тирд. — Что мне тут делать?
— Жить, — ответила она. — Ты никогда не думал, что можно просто жить? Не испытывая чувства долга и ответственности ни перед кем, кроме своих близких?
— А почему ты спрашиваешь об этом, Госпожа? — изумился он.
— Видишь ли, Тирд, — сказала голубка, — я очень хочу, чтобы у моих птенцов был отец. Чтобы им повезло больше, чем тебе в детстве. И чтобы ты понял, как хорошо служить прежде всего своим детям и подруге...
Тирд ошеломленно уставился на голубку. А она улыбалась ему. И в сиянии этой улыбки из уставшего голубиного сердца сильными и ликующими толчками ушел весь страх минувшего и тревога перед днем будущим.
Спустя час над дуплом раздалось вежливое покашливание.
— Искусник вернулся, — прошептала голубка. Тирд смущенно отодвинулся от нее, а она одарила его лукавым взором.
— Тирд! Я хочу предложить тебе нечто очень важное.
— Да? А что именно? — с любопытством спросил голубь.
— Я понимаю, что у тебя дурные предчувствия, — молвила голубка. — Из-за письма. Но если ты будешь знать его содержание, и оно окажется... Не слишком важным... Тогда ты останешься?
Тирд долго молчал. Но в итоге почему-то сказал вовсе не то, что хотелось.
— Кто же может знать, что в письме?
— Я, — ответила голубка. — А Искусник нам поможет.
— Королевскую почту запрещено вскрывать всякому, кому она не предназначена, — запоздало спохватился Тирд, когда все птицы устроились на толстенном суку.
— Не волнуйся. Искусник попробует ее достать, не повредив печатей, — пообещала голубка.
Смеркалось. Затейник уселся повыше сторожить человека, Искусник же первым делом осмотрел торбочку и осторожно простукал ее клювом. Тирд отчаянно ерзал и вздыхал. Совершалось государственное преступление, и теперь его ждет кара.