Фентези 2016: Саламанкеро

Михалевская Анна

В тот миг Эймар отчетливо понял - мама не очень-то рада тому, что выросла.

– Когда открыла глаза, незнакомец исчез. Потом я сразу нашла дорогу домой. А на следующий день мы бежали из Рассона.

– Можно мне подержать его?

Флория развязала шейный шнурок, протянула Эймару похожий на ежика тусклый осколок. Он крепко зажал в руке камушек. Пусть ежик снова станет теплым, и тогда Эймар наверняка увидит хрустальные башни!

– Никто об этом не знает, даже Леон. Обещай, что и ты не скажешь!

Мальчик ненадолго задумался, кивнул.

– После

той встречи за мной по пятам шли тени, - мама показалась Эймару такой беспомощной, что ему снова захотелось взяться за шпагу, - но камушек всегда спасал.

– Отец ведь тебя не защитит. Леон говорит, он слабый.

– Леон неправ. Твой отец - очень умный и добрый, - голос Флории дрогнул, - а это всегда больше, чем крепкие кулаки.

Она сжала руку Эймара, осколок больно врезался в ладошку.

– Оставь у себя, - мамины глаза заблестели, - так мне будет спокойней.

Мальчик еще долго лежал без сна. Он здорово разволновался - и камешек тоже беспокойно подпрыгивал на груди. То ли хотел сбежать от нового хозяина, то ли куда-то звал.

БРАЙДА

Брайда вжалась в стену, замерла. Сорвался теплый ветер, подхватил подол платья и принялся его неистово трепать.

Любопытное вишневое дерево тянуло ветки за стены сада, листья шелестели на ветру, просились на свободу. Брайда мечтательно закрыла глаза - рот наполнился слюной, будто терпкий кисло-сладкий сок уже попал на язык. Сколько же вишни там за стеной! Если бы только старый Лукен не был таким противным! Неужели ему и впрямь жаль горстки ягод для детей?

Ворчание в саду стихло, шаркающие шаги удалились, скрипнула дверь. Лукен ушел в дом, и наверняка не выйдет, пока не спадет жара.

Брайда повернулась, подмигнула сестре - мол, пора! Мариза стояла ни жива, ни мертва - и так большие глаза сделались еще больше, лицо залила бледность. Девочка разволновалась за сестру, но ведь Мариза ни за что бы ее не бросила. Лучшего друга у Брайды нет и никогда не будет.

– Скорее!
– Мариза сжала локоть холодными пальцами.

Девочка оглянулась - никого. Она нащупала в кладке нужный камешек, Мариза взялась за камешек повыше.

Они долго готовились - кирпичи надо было расшатать, выскоблить из стены. В ход шли обломки маминых спиц, старые ключи... И в один день шершавые камни сами вывалились в руки - ступеньки были сделаны! Чтобы Лукен ничего не заподозрил, Брайда с Маризой аккуратно приладили кирпичи на прежние места, а просветы засыпали трухой.

Девочка смотала с пояса затертую веревку, протянула Маризе. Сестра была на год старше и немного повыше Брайды - веревку предстояло бросать ей.

– Мы поступаем дурно! Так нельзя, Брайди!
– она неуверенно топталась на месте.

Брайда онемела. Вот тебе и лучший друг!

– Трусишь, трусишь, да? Так и скажи, сама полезу!

Она уверенно поставила ногу на первую "ступеньку", перешла на вторую, потянулась к третьей. Рука осталась без опоры, девочка не удержалась, спрыгнула вниз.

– Ну куда ты, погоди...
– вздохнула Мариза.

Просвистела

веревка - мимо... Раза с пятого свободный конец зацепился за толстую ветку, змеей скользнул вниз.

Так-то лучше!

Брайда по-обезьяньи вскарабкалась наверх, заглянула в сад и охнула. Сад был огромным - гораздо больше, чем казался снаружи. Скрюченные деревья бесконечными рядами тянулись к горизонту прямо в свинцовое небо. На черных, будто выжженных ветках каплями крови блестели ягоды.

Ни листика, ни птички, ни травинки.

Брайда поежилась, вдруг стало холодно. Она оглянулась - по ту сторону от стены был ясный солнечный день. Над ее головой все так же приветливо покачивалась обычная ветка вишневого дерева.

– Брайди!

Она нагнулась, протянула руку:

– Мариза, Мариза, давай сюда! Здесь такое!

Лицо сестры вытянулось, Мариза отшатнулась, выпустила веревку.

– Спускайся, я не пойду!

Брайда рассердилась. Ей и самой не очень-то хотелось лезть в сад, но не отступать же сейчас!

Она развязала узел веревки, отвернулась от сестры - пусть остается за стеной, если такая трусиха, - и принялась карабкаться по ветке.

Гулять по саду было неприятно, но она и не думала останавливаться. Тело била мелкая дрожь, и чтобы отвлечься девочка сорвала по дороге пару вишен. Хоть и красивые, они оказались кислющими. Настроение окончательно испортилось. Считай, затея провалилась. К тому же Мариза ее предала.

И не нужны вовсе Брайде эти вишни... Но как хотелось затеять общее дело! Ведь они все меньше времени проводили вдвоем. К сестре приходили учителя, наукам учили. А Брайде уже семь, но на нее махнули рукой - какие науки, когда булки с кренделями печь надо! В прошлом году весной была ярмарка в Женаве, и то не взяли на гулянья. Потом пришлось сидеть дома из-за туарских воинов, застрявших под городом на целый месяц.

Ссохшаяся земля хрустела под ногами, в глазах рябило. За деревом справа мелькнул силуэт и сразу исчез.

Брайда тряхнула головой. Неудивительно, что у Лукена скверный характер, здесь любой бы обезумел. И все-таки интересно, почему сад такой чудной? В чем фокус?

Резко хлопнула дверь. Девочка дернулась, обернулась.

Сгорбленный Лукен стоял на пороге, в руке подрагивал хлыст.

Дать бы сейчас деру, обреченно подумала Брайда, но где там! Черные угли, что были у Лукена вместо глаз, скоро прожгут в ней дырку. Недаром на деревьях ни одного листика - все взглядом извел, злобный старикашка!

Губы Лукена разъехались в зловещей ухмылке.

Брайда попятилась, споткнулась, упала на жесткие комья. Подняв облачко пыли, совсем рядом щелкнул хлыст. Она зажмурилась, закричала, почувствовала, как запястье сдавили тиски. Ее поволокли по сухой земле.

– Кха... кха... кха...
– старик не то зашелся в приступе кашля, не то закаркал, - нашла, что искала?

Он схватил за плечи, сильно тряхнул, и Брайда наконец открыла глаза.

Лицо Лукена прорезали глубокие морщины, рот уродливо кривился, на лысой голове блестели капельки пота.