Феодал
Шрифт:
– В табуне, сколько голов, сто али сто пятьдесят?
– уставившись в резной потолок, озабоченно спросил управляющий.
– Сто пятьдесят,- уточнил Андрей.
Спиридон ненадолго задумался, в уме производя расчеты. Губы управляющего смешно шевелились, когда он умножал цифры по новой методике, перенятой у князя. Таблицу умножения Спиридон, на удивление, освоил быстро и в уме считал не хуже калькулятора.
– Хватит, - заверил Андрея дворецкий.
– Еще накосим, время есть. Постараемся.
– Тогда часть баранов, коров и быков крестьянам раздай, тем, кто согласится взять живность. Но больше двух голов
– Отрабатывать скотину без надобности. Скажи, князь дарит скотинку.
– Тогда я еще часть баранов под нож пущу. Шубы сошьем людишкам, зима не за горами. Завтра же пущай Онисим струги да скобели начинает ковать. Еще бы сапогошивцев прикупить, хоть бы парочку.
– Разве мало тулупов на татарах взяли?
– возразил князь, позабыв о пришлых новгородцах и их семьях, но на всякий случай решил уточнить.
– Сколько надо шкур на шубу?
– Да по-разному. От десяти до пятнадцати овчин, да по две телятинки, да сукна, если не нагольные шубы шить - по два локтя потребно, - выдал полный расклад дворецкий.
Получается, что не такое уж и большое стадо привели из набега. Но на первое время овчин должно хватить, в случае чего, можно снова сходить в набег, решил Андрей.
– Еще бы кафтаны шубные пошить, - дворецкий нагружал господина проблемами.
– По шесть-семь овчин уйдет на кафтан.
– Да шей ты что хочешь, - отмахнулся от Спиридона Андрей.
– Так я швецов привезу из града?
– А сами, что не сошьем?
– у Андрея от забот начала болеть голова.
– Столько не успеем, - отрицательно помотал головой дворецкий.
– Придется нанимать швецов.
– Ну и сколько надо за работу отдать?
– Три али пять алтын [99] за кафтан, да на прокорм дать. Как договоримся. Я что еще хотел сказать-то... Холопы, что отправлены были разведать бортные угодья, сказывали, что нашли они три деревеньки. Крестьяне самовольно дворы поставили, охотой промышляют, бортничеством. Мы их под твою руку привели, оброк определили.
– Добре. А что с пчелами?
– Так споймали. Борти изготовили. Пять десятков. Да на гвозди поменяли у крестьян еще столько же. Осемь пчельников устроили. Избы срубили, в них холопов семейных поселили, пущай за пчелами ходят.
99
Фряги - итальянцы.
– Людишек мало, а дел много. Крестьян оброчных привлечь что ли? Может согласятся за плату?
– предложил Андрей.
– Не согласятся, государь, - помотал головой управляющий.
– Своих дел у них полно.
– Холопов, что ремесла знают, оставил в усадьбе?
– Да. Часть в избах живет, остальные пока на улице.
– Холопам объяви, что через пять зим свободу получат. Земля, дом, скотина все останется при них. Оброком обложу, да и только.
– Треть.
– Что треть?
– князь вопросительно уставился на дворского.
– Оброка будут давать треть, а не как все, по старине дают, - разъяснил Спиридон.
– Баня готова,- сообщил Костя, уже изрядно хмельной, но еще твердо стоящий на ногах.
– Айда мужики в баню.
– Ну что, мужики?
– Андрей отложил лист желтой бумаги, на котором старательно делал пометки гусиным пером, почти без жирных чернильных клякс.
– Пошли попаримся?
– Андрей встал из-за стола, показывая, что официальная часть закончена, а впереди всех ждет банкет.
Шумной толпой все отправились в баню. Баня получилась в лучших традициях вакханалий новых русских, конца девяностых годов двадцатого века. Море пива, меда и вина и, конечно же, девки. Костя лично отобрал пленниц для честной компании, остальных полонянок боярин широким жестом отдал на ночь воинам и дворовым холопам. С условием - товарный вид не портить. Мужики с веселыми прибаутками похватали полонянок. Еще большую радость доставили им две двадцати ведерные бочки меда, которые по приказу Андрея, Спиридон выделил из запасов князя.
Вакханалия продолжалась всю ночь. Дворовые девки только успевали таскать подносы с разной снедью и кувшины с хмельными напитками.
Андрей выбрал из полонянок худенькую девчонку с гибким, словно тростинка, станом и большими глазами. Девчонка оказалась танцовщицей, вовсе не татаркой, а родом из Хорезма, откуда ее привезли четыре года назад. Каким ветром ее занесло в плен к татарам, Андрей не спрашивал, и так понятно, что не купили.
На следующий день, Андрей обнаружил себя лежащим на кровати, а под правым боком у князя мирно посапывал маленький комочек, положив тонкую изящную ручку на грудь князя. Слева устроилась русоволосая девица, уткнувшись головкой в плечо Андрея. К своему ужасу, в девахах Андрей опознал дочерей Спиридона. Андрей попробовал пошевелиться, чувствуя тяжесть в ногах. Поднял голову и разглядел спящую в ногах танцовщицу.
'Вот попал, так попал, - лихорадочно думал Андрей, боясь пошевелиться и ненароком не разбудить девушек.
– С полонянкой все понятно - караваш [100] . Что хочу, то и делаю с ней. А вот дочки Спиридона... Они-то как тут оказались?'.
Сколько князь не силился вспомнить события прошедшей ночи, так и не смог. Помнил только, что они всей честной компанией после баньки продолжали пировать с дворней во дворе. Помнил, как, еле стоя на ногах, учил танцевать вальс полонянок, как пели песни с дружком боярином, а потом как обрезало. Пустота. Память отшибло напрочь. Плюнув на это бесполезное занятие, бесцеремонно растолкав девушек, поднялся с кровати и натянул порты. В голове сразу зашумело-загудело... С трудом передвигая ноги, голый по пояс Андрей спустился во двор и направился к колодцу. Подбежавший челядник тут же набрал колодезной воды и обкатил князя холодной водичкой. Набрал еще одно ведерко, повторил. Князь довольно фыркал, Приняв из рук служанки вышитое оберегами полотенце (и когда успели нашить и украсить вышивкой?), обтерся насухо, внимательно наблюдая за работой дворни.
100
Караваш - по-татарски рабыня.