Феодора – 4. Пираты
Шрифт:
Виноторговец, поморщившись, кивнул. По его виду было понятно, что он рубился бы до победного конца. И было понятно то, что он привык беспрекословно подчиняться старшим. И не задумываться над их приказами.
– Надо бы выставить пост наблюдения, – произнес Воин.
Капитан отрицательно покачал головой.
– Вряд ли они до утра соберут новые силы. Не успеют.
Оттащив последний труп – это был совсем еще пацан – ошарашенный боем Рус какое-то время растерянно смотрел на суету пиратов, продолжая все еще безумно скалясь, невольно
Зажав рану рукой, он в задумчивости оглянулся, чем бы перевязаться, и натолкнулся на Феодору.
Она решительно высматривала кого-то в свете гаснущих факелов, которые, впрочем уже заменял сириец на более свежие.
– У тебя все нормально? – поинтересовался капитан, воткнув факел в угол клетки с курами и повернувшись к проходящей мимо девушке.
Она только кивнула. Увидела Руса. Решительно направилась к нему.
3
– Ты как? – быстро поинтересовалась она, ладошкой мягко проведя по его щеке.
– Нормально, – небрежно отмахнулся Рус, по-прежнему глупо улыбаясь. В правой руке он все еще сжимал меч. Неподалеку от него лежал убитый пират.
В этот момент сириец заменил ближайший к ним факел, и девушка заметила кровь на плече Руса.
– Сильно зацепило? – волнуясь спросила Феодора, приседая и быстро осматривая его всего.
– Ерунда, – юноша вальяжно отмахнулся мечом, опьяненный победой. – Где-то зацепили случайно.
Но Феодора хорошо знала – шок – страшная вещь! Сейчас уверяет, что у него только царапины, а потмо выяснится, что у него вскрыты кишки и жить ему осталось совсем немного.
– Пойдем к бочкам, – произнесла она, решительно потянув за правую руку. – Там света больше.
Юноша покорился.
– Тунику – скинь, – коротко приказала она, когда они остановились у бочки с яблоками.
Разгоряченный боем Рус равнодушно посмотрел на девушку.
– Давай позже, – миролюбиво заметил Рус.
– Давай, – равнодушно ответила Феодора и тут же решительно дернула тунику.
– Блядь, больно! – дернулся Рус, невольно дергая мечом.
– Так, блядь, сними все это! – резко выдохнула девушка, наклоняясь вплотную к Русу. – Не будь дебилом!
Еще не отошедший от сражения Рус какое-то время смотрел в злые черные девичьи немигающие глаза, сжимая меч. Потом сила сжимания рукоятки медленно пошла на убыль.
Юноша тряхнул головой, бросил меч на палубу и молча скинул с себя оставшуюся одежду.
– Сядь к бочке, – приказала она, быстро оглядывая палубу.
Поморщилась, явно не увидев того, что искала.
– Я сейчас, – сказала Феодора, легким бегом направляясь к инсуле.
Рус медленно опустился на палубу. Прислонился к бочке, вдруг ощутив неимоверное блаженство! Как хорошо-то стало!
Неподалеку от него над лежащим готом склонился египтянин. Он что-то тихо и мягко спрашивал у тяжело раненного, явно – что-то второстепенное.
Одежду с раненого египтянин снимать не стал, просто отрезал все лишнее ножом.
И пока Рус косился на них, в душе невольно радуясь, что это не он там лежит, над ним вдруг нависла темная громада Кидоку. В руках он держал бочонок с вином. Покосился вниз на замершего Руса.
– Бочку закрой, – оскалившись, глухо попросил негр.
Рус приподнялся, нашел прислоненную крышку, положил сверху. И негр тут же поставил на нее бочонок. Потом вытащил из-за пояса киянку и деревянный краник, и одним ловким ударом вогнал его в бочонок. После чего сверху на бочонок скинул мешок, висевший у него на левом плече. Весело звякнули глиняные кружки.
А тут и Феодора вернулась, неся в руках сумку и питьевой кувшин.
– Как кстати, – небрежно заметила она, глянув на бочонок.
Тут же на палубу вылила из кувшина остатки воды и принялась наполнять вином. Негр внимательно осмотрел раны Руса, пожал плечами и мягко растворился в темноте.
– Сейчас все будет хорошо, – прошептала она, быстро опускаясь на коленки возле юноши и протягивая ему кувшин. – Пей. И как можно больше.
Рус с этим был знаком, поэтому основательно приложился к вину. И пока он пил, давясь через силу, девушка от большого куска материи оторвала полоску, быстро скрутила в жгут и решительно перетянула ему руку, останавливая кровь. Потом Фео достала баночку с мазью, открыла и, за неимением столика, сунула ее Русу – держи, мол, – забрав у юноши кувшин. Поставив его на палубу, она быстро и деловито осмотрела всего Руса и удовлетворенно сама себе кивнула – кроме раны на плече ничего больше серьезного не было – кишки целы, а мелкие порезы можно не считать.
Быстро, оторвав еще кусок тряпки и намочив ее в вине, промыла все его раны и царапины, смазала мазью мелкие ранки и царапины. Потом она еще раз старательно протерла рану винной тряпочкой, надавливая на нее, чтобы выходящая кровь вынесла из раны всю грязь, попавшую туда.
– Тебе повезло, – пробормотало Феодора. – Гота вон всего зашивают, – кивнула она в сторону египтянина.
Рус вдруг увидел иглу в ее руках. Причем специальную, с загнутым концом.
– А у тебя получится? – насторожился он.
Сам он пользоваться подобным инструментом еще не умел – не дошло обучение в городище. И побоялся, что и Феодора по малолетству тоже мало что разумеет, и пришьет ему кожу к мясу – вот будет мука!
– Я всю жизнь провела в цирке, – недовольно фыркнула девушка. – И о ранах знаю все – рваных и узких, глубоких, и не очень. Замри и заткнись!
И Рус повиновался, замерев и невольно уткнувшись в сторону гота. И там египтянин, низко склонившись, потихоньку надавливал пальцами. Гот же время от времени резко дергался, смачно ругавшись на свое языке. И Контар тут же убирал руки. Ждал, пока гот успокоится. Вдруг покосился по сторонам. Рядом были только Рус с Феодорой.