Феодора – 4. Пираты
Шрифт:
– Яблоко принеси, – обратился египтянин к ней, забирая нож. – Покрупнее.
Девочка поспешно шагнула к Русу с Феодорой и замерла, растерянно глядя на бочонок с вином. Замерла и Феодора – девочка ей явно мешала.
– Контар, яблоки закрыты, – обращаясь к египтянину, четко произнес Рус, ожидая появления боли и стараясь, как учили его, наслаждаться ею. – Мы обходились рукояткой кинжала в зубах, – добавил юноша.
Египтянин только покосился в ответ.
– Мой подопечный и перышко во рту не удержит, – тихо произнес он, после чего приподнялся
– Кидоку!
Надо же! – поразился Рус, в то время как Феодора быстро проткнула кожу. – Голос-то вполне командирский!
Юноша, невольно морщась, мысленно покачал головой, стараясь отвлечься посторонними размышлениями. Однако непростой у нас подобрался экипаж! – думал он в то время как, нитка быстро протягивалась через кожу. – Капитан, сражающийся двумя мечами, грек, который совсем даже и не матрос, а этакий тайный капитан, возможно даже – самый главный, а теперь вот еще и египтянин – тоже непростая личность. Какие еще сюрпризы нас ожидают впереди?
И пока Феодора протягивала сквозь дырку в коже нитку, Рус, усилено глядя на гота, тупо смотрел, как египтянин махал ножом в воздухе, чтобы тот остыл.
– У тебя там – обломок, – пояснил он свои действия, наклоняясь к готу.
– Рот открой.
Раненый кое-как раздвинул губы.
– Шире! – скомандовал египтянин, протягивая руку за спину и прибежавшая служанка тут же вложила в нее яблоко – Кидоку вовремя приподнял крышку вместе с бочонком.
Быстро всунул яблоко в рот готу. Тот было дернулся от резкого движения, но сдавленно застонав от боли, замер.
– Кидоку, Фемел! Подойдите ко мне, – быстро позвал он.
Мужчины подошли.
– Кидоку, держи ноги, а вы, – посмотрел он на Воина, – придержите руки.
И когда все были готовы, египтянин аккуратно воткнул кончик своего ножа в тело раненого матроса. Тот резко выгнулся, так что и негр и Воин чуть ли не оторвались от палубы, суча по доскам ногами и сдавленно матерясь.
И Рус, глядя на мучения лежащего рядом гота, и искренне за него переживая, совсем даже не заметил, как ему завязали узел на втором шве. И даже приступили к третьему. Но юноша на эти уколы уже совсем не обращал внимания – страдания гота были гораздо сильнее.
– Офигеть! – вдруг послышался сдавленный возглас.
Все тут же обернулись, мгновенно насторожившись.
Вздрогнула и Феодора, замерев с иголкой, протыкающей кожу.
В дверях инсулы стояла матрона и брезгливо смотрела на палубу перед собой.
– Капитан! – возмущенно взвизгнула она, отпрыгивая от чьих-то кишок. – Вы почему не уберете все это?!
– Швабра в кубрике, – равнодушно произнес сириец, промывая свои раны из кувшина и попутно делая серьезные глотки.
– Я буду жаловаться! – еще более возмущенно воскликнула матрона.
– Как хотите, – равнодушно ответил капитан, уходя от факела в темноту.
Женщина выбралась из инсулы и брезгливо обходила лужи крови, чей-то глаз, отрезанную кисть
– А они на нас больше не нападут? – громко поинтересовалась матрона, после чего принялась лихорадочно искать глазами капитана.
– Могут и напасть, – вместо него ответил Хорив, все еще весело улыбающийся. – Но мы будем на страже, не волнуйтесь. И в этой ситуации каждый пассажир, если ему дорога жизнь, также должен участвовать в несении ночной вахты.
– Еще чего! – огрызнулась матрона. – Я заплатила деньги! Я буду на вас жаловаться!
– Ну да, – усмехнулся Хорив, скривившись. – И свою жалобу, по всей видимости, вы будете излагать Харону. Ну или апостолу Петру – кто из них вам первым попадется.
И женщина как-то испуганно посмотрела на матроса.
– Зачем ты меня остановил? – поинтересовался Рус у проходившего мимо Хорива, который нес деревянные баклашки для мангала.
Феодора в это время бинтовала ему плечо.
– Это было лишнее, – равнодушно пожал тот плечами, останавливаясь и глядя сверху вниз.
– Почему? – поразился Рус – ведь одним врагом стало бы меньше, а это всегда – польза!
– Наша задача была какая? – также равнодушно поинтересовался Хорив.
– Какая? – переспросил юноша, вздергиваясь, но Феодора резким шиканием остановила его, заботливо поправляя повязку на его руке и шее.
– Освободить корабль от пиратов и чтобы было как можно меньше потерь, – торопливо произнес Хорив, посмотрев то на Руса, то на Феодору, у которой плащ был не застегнут и накинут на голое тело. – Было же видно, что пираты подумывают об уходе. А твой вариант приводил к тому, что сражение бы продолжилось, и еще больше наших матросов было бы ранено или убито.
Он внимательно посмотрел на Руса.
– И если сейчас мы хоть как-то плывем, то… как бы мы плыли после твоего варианта?
Рус ошарашенно посмотрел на Хорива.
– Я всегда считал, что на врага меньше – это хорошо, – честно признался юноша.
– Вот поэтому и попал в рабство, – улыбнулся Хорив. – Мал еще.
И Рус на это заявление хотел было обидеться, но у него вдруг почему-то ничего не получилось.
– Слушай, Рив, – поспешно заговорил он. – Убеди капитана – плыть в Херсонес! Ведь вы – тоже пираты! Ну или контрабандисты! И там, в кубрике за щитами – ваше добро, которое везете на продажу!
Хорив слегка отстранился, внимательно глядя на юношу. Феодора тоже странно посмотрела на него.
– С чего это ты так решил? – тихо процедил кок, быстро и незаметно, одними зрачками, оглядываясь по сторонам – не слышит ли их кто-либо еще, кроме Феодоры, которая, казалось бы, совсем не обращала внимания на этот разговор, отрезками от туники старательно бинтуя плечо Руса.
– Вас подставил грек – своим дурацким поведением, – ответил Рус, решая идти ва-банк.
На это Хорив ничего не ответил, только пожал плечами и быстро удалился к своему мангалу.