Феодора. Циркачка на троне
Шрифт:
Сообщения говорили о бешеных атаках персов, одну из них удалось отразить благодаря неизвестному фермеру, поднявшему со стен города тревогу. Некий Пётр, крещёный перс, принял на себя командование всеми отчаявшимися защитниками города, даже детьми. Хосров воздвиг непреодолимый курган из древесных стволов, досок, камней и земли. Персидские инженеры продвигали его ближе к городу. Он вскоре должен был подняться над стеной, и Эдессу бы постигла судьба Антиоха. Жители Эдессы не могли построить свою стену выше и не имели возможности выступить против полчищ персов. Вместо этого неизвестный строитель показал жителям, как опустить вниз бревно и поддеть
Когда бревно добралось до персидского вала, оно превратило его в квадратную насыпь, подперев крышу досками. Затем жители Эдессы заполнили образовавшийся просвет кедровым деревом, мешками с асфальтом и кусами серы и залили всё скипидаром. Смесь подожгли, пламя разгорелось очень сильно, подпирающие бревна обвалились, разрушив часть персидского сооружения и пропустив внутрь воздух. В результате деревянные подпорки кургана тоже загорелись.
Когда изумлённые персы увидели дым, поднимающийся из дыр разрушенного кургана, жители Эдессы обманули их, начав выбрасывать за стены горящие горшки и факелы, чтобы персы подумали, что дым исходит от них. Сам Хосров изучил разрушенный курган и понял, что произошло. По его команде тысячи людей принялись носить воду с реки, чтобы потушить своё горевшее сооружение.
«Затем рассудок Царя царей помутился, — сообщил гонец, принёсший весть об освобождении города, — поскольку вода не могла потушить пламя. Поднялся удушливый дым, отпугивая живых. Огромный курган превратился в обугленную кучу, над которой поднимались ядовитые пары. Царь царей был в гневе. В течение нескольких дней он приказал своим солнцепоклонникам атаковать стены, но их защищало горящее масло, которое крестьяне, женщины и дети лили на головы осаждавших. После этого огромная армия убралась восвояси».
Феодоре казалось, что Эдессу спасли не столько военные силы, сколько дух крещёного перса, наблюдательность крестьянина и мастерство городского строителя. Но Юстиниан был убеждён, что его великий план удался. Разве не он укрепил Эдессу и разве не Эдесса, в свою очередь, защитила его? Поспешно, окрылённый победой и при помощи опустошения, вызванного чумой на востоке, он заключил очередное пятилетнее перемирие с Хосровом. Все происшествия на дальних границах Юстиниан теперь относил на свой счёт, на счёт помощи или вреда его неизменной Идее.
Ему было приятно, что Феодора больше не перечила. Она приняла его планы как нечто непоколебимое. «Я всего лишь женщина и не понимаю этих противоречивых идей, — объясняла она, — но я не предам учение моих духовных отцов, пока жива. Я уже немолода, Юстиниан. Позволь мне поступить так, как Юфимия, и помоги моей церкви». Правитель с радостью согласился. Он часто говорил о ней как своей императрице, ниспосланной Богом. Но он и не предполагал, насколько далеко зашла Феодора, помогая своим священникам на востоке.
Мрачное упроство Юстиниана в возрождении старой империи начало пугать народ. По мнению патрициев и простых людей, император уже не был обычным человеком. Он стал силой, игнорирующей чуму, голод и поражение, не обращающей на них внимания во имя иллюзорной победы.
«Некоторые из тех, кто был с императором поздно ночью, — тайно писал Прокопий, — казалось, видели, как его место занимает какой- то призрак, его лицо теряло всякие очертания, без глаз, а затем становилось обычным лицом императора».
Словно
На самом деле отважные купцы принесли облегчение Константинополю, возобновив торговлю на море, как только чума ослабила свою хватку в портах. Из визиготской Испании и Галлии, куда не могла проникнуть римская армия, привозили железо, серебро и рабов. Еврейские и греческие торговцы основывали свои сообщества за границей, в Кадисе или Марселе (Массилия). Из внутренних областей Африки сирийские купцы доставляли корицу и слоновую кость, чтобы обменять на дерево и соль с Адриатического побережья. Варварские короли предпочитали иметь дело с этими независимыми торговцами, не связанными римской монополией, и до самого северного порта Танис в устье Дона (Танаиса) нагружали в свои суда меха, шерсть и серебро в обмен на горсти эфиопских изумрудов, так любимых гуннскими вождями.
Расположенный между морями и сухопутным маршрутом из Европы в Азию Константинополь служил складом. Когда он пришёл в себя после эпидемии чумы, корабли снова стали причаливать к Золотому Рогу. Посещая кладчиков мозаики в церкви Святой Ирины, Юстиниан видел их проплывающие мимо паруса.
Затем нежданная надежда пришла с дальнего края земли. Обнаружили секрет производства шелка. Долгое время логофеты пытались открыть путь туда, где восходит солнце, к Стране шелка. Её не было на картах, даже на карте мира монаха Козьмы, который воображал, что там находится райская гора. Дорога туда вела через северные земли. Она шла степями гуннов и аваров, от Дона к Волге (Ра), а затем исчезала в неизведанных просторах земли гипербореев. Оттуда иногда привозили меха, но из Страны шелка ничего не доставляли.
Теперь главные караванные пути на Восток были блокированы персами, выступающими в роли посредников и продающими азиатские товары римлянам по высоким ценам. Продвижение Хосрова на Кавказ усугубляло ещё больше опасности северной дороги через степи.
Юстиниан упорно пытался открыть южный путь морем в обход персидских владений. Отважные торговцы из Александрии, эфиопы и арабы, отправлялись по каналу к Красному морю. Оттуда они двигались к Стране фимиама, где путешествовали миссионеры Феодоры к царству Абу Нувы, и закупали мирру и ладан. С этого арабского берега, прозванного благословенным, купцы при помощи попутного ветра причалили к Индии. Там они закупили жизненно важную медь, хлопок и перец, а также жемчуг и черепашьи панцири на Цейлоне. Но морской путь в Страну шелка был слишком опасен. Персы, контролирующие запасы тонких восточных тканей, дамасской стали, ковров и великолепных занавесей, контролировали также запасы шелка.
Изготовление шелка держалось в строгом секрете. Бесценную ткань производили не из волокон растения или шерсти какого-либо известного животного. В производстве участвовали невидимые ткачи.
Затем с востока прибыли два монаха-несторианца, клявшиеся, что открыли секрет шелка. Нити плели черви, кормящиеся листьями шелковицы. Человек не мог изготовить шёлк без помощи этих червей. Они предложили завезти яйца червей на римскую землю. Юстиниан приказал не жалеть на это денег. Если червей смогут разводить на теплом сирийском берегу, на фабриках Берита можно будет ткать шёлк.