Ферма звезд на краю земли
Шрифт:
— Все же зря я вам позволил настоять на своем. Не стоило показывать все в таком виде, пусть бы сначала отремонтировали и в порядок привели, — проворчал Йенс, заметив разочарование на моем лице. — А пока вам остается лишь поверить мне на слово: здание крепкое, всего-то немного прибраться и кое-что заменить…
— Когда вы уже прекратите видеть во мне нечто бесполезное и беспомощное и начнете воспринимать всерьез? — фыркнула я в ответ.
Подумаешь, трубы ржавые увидела. Неужели ожидал, что в обморок от этого упаду?
— А знаете,
Воображение, осмелев, нарисовало картинку: просторное, чистое, светлое помещение, работники в халатах (почему-то хотелось, чтобы непременно в халатах и шапочках!), бежит плоская лента конвейера, а на ней сияют огоньки разной яркости и размера. А в противоположном конце — новенькие стеллажи склада, аккуратные ряды одинаковых коробок со звездами, расфасованными по сортам.
— Слишком много света не получится, звезды рассмотреть помешает, — слегка подпортило картинку замечание Йенса. — Остальное — как пожелаете. Стены покрасим, пол зальем… В целом ремонт можете доверить мне, я найму достойного подрядчика. Лучше подумайте о том, как внутри все собираетесь оборудовать.
Поговорить об этом я отправилась к Криштофу. Так воодушевилась, что рискнула явиться без приглашения, не боясь обвинений в невоспитанности. Правда, артефактор и не подумал ни в чем меня обвинять, не удивился даже. Напротив, едва заметил блеск в моих глазах — отложил все свои дела и пригласил в кабинет.
— Вижу, вы что-то задумали, Анастасия? — спросил, не успели мы присесть. — Раз ко мне пришли, значит, что-то по части механизмов, не так ли?
— Угу. Помните, вы обещали с конвейерной лентой помочь? Так вот я думаю, как бы организовать на ферме Йенса механизацию труда. Хоть в чем-нибудь.
— Добро, — кивнул он с интересом. — Рассказывайте, что именно ваши работники делать собираются.
Пока я описывала процесс сортировки звезд, Криштоф слушал, не перебивая. Спросил, чем я располагаю. Набросал чертеж нашего старого склада. Отсек на нем кусочек под хранение и обвел остальное кончиком карандаша.
— А теперь попробуйте разделить процесс на этапы. Мне нужно прикинуть длину, конфигурацию, скорость и от чего лучше запитать… Хотя… Работать будет сезонно, всего-то раз в году. Очевидно, лучше магией.
— Это не слишком дорого? — перебила я, беспокоясь за сбережения Йенса.
— Это рационально, учитывая условия. Сколько человек будут заняты на сортировке? — продолжал расспросы Криштоф. Я вдруг поняла, что совершенно к ним не готова.
— Пока не знаю…
— Сколько часов непрерывно должна эксплуатироваться лента?
— Ох… Надо у Йенса спросить, сколько у них длится трудовой день. Я слишком рано пришла, да? Ничего толком не продумала…
—
В итоге я засиделась у него допоздна, зато идея начала казаться не такой уж утопией. Если все устроить по уму, будет хорошо. Напоследок Криштоф напомнил, что это прежде всего эксперимент.
— Однако пройти все должно чисто, чтобы ваш патент в будущем приносил прибыль. Времени у нас мало, завтра ждите в гости.
И все завертелось. Артефактор сам привык вкладываться в дело с полной отдачей и от других ждал того же. Я просто не могла не оправдать его надежд. И потратить деньги Йенса впустую, пусть он-то как раз с ними наверняка заранее распрощался и ни на какую пользу от своего вложения не рассчитывал.
А еще хотелось доказать, в первую очередь себе, что чего-то стою. Раз меня сюда занесло — добиться успеха, иначе совсем обидно будет.
Вечером Йенс еле выпроводил меня с веранды, устав отвечать на бесконечные вопросы и от моего фонтанирования идеями. И за завтраком честно попросил не портить разговорами о делах пищеварение и поговорить, как нормальные люди, о погоде.
— Анастасия, я понимаю ваш порыв и всецело поддерживаю, но не хочу, чтобы вы перегорели, еще толком не начав, — объяснился он, прежде чем я начала дуться. — Выберите время для дела, а остальное посвятите другим вещам, ведь жизнь не только лишь из работы состоит. Устанете.
— Хотите тунеядца из меня воспитать? — рассмеялась в ответ. — Нет, Йенс, я всю сознательную жизнь работаю. Параллельно учусь. Другие вещи никуда не денутся, а вот шанса на успех может больше и не выпасть.
— Еще как денутся, моя дорогая. Однажды оглянетесь вокруг — а вы на той вершине, которую ценой всей жизни покоряли, остались в одиночестве.
— Неужели вы хотите сказать, что одиночество — это что-то плохое? — съехидничала я, чуть не зажмурившись от «моей дорогой». Приятно все-таки в его исполнении звучит. Заботливо, что ли.
— На меня не глядите, я — другое дело. Считайте склонность к уединению моей причудой.
— Тогда привычку работать, пока хватает сил — считайте моей.
— Уели! — хохотнул он в ответ. — Ваша взяла. Но учтите: увижу, что себя загоняете или просто-напросто нашли предлог ото всех спрятаться — лишу средств, так и знайте.
Я изобразила самые честные глаза, какие только умела, и сказала, что буду работать потихонечку, вообще не напрягаясь, а в остальное время ни от кого не прятаться и наоборот — за всеми бегать. Заведу целую толпу друзей и подружек, начнем устраивать здесь вечеринки…