Фернок 2
Шрифт:
Шесть утра.
Фернок находился в аэропорту, высматривая там Мэлори, которую безрезультативно пытался разглядеть в каждой проходящей мимо брюнетке. На это напрасное занятие экс-коп потратил почти сутки. Когда же силы покинули его, а от вредного фастфуда начало интенсивно тошнить, пришлось бросить это занятие и уйти…
Следующая ночь – ночь разврата и пьянок, разборок и беспредела – принадлежала банде, терроризующей малый Киев.
– Семен! Семен! Семен! Семен! Семен! – зомбировано
Налет на продуктовый магазин; жестокое избиение дежурящих в том районе полицейских, в итоге угодивших в реанимационное отделение ближайшего госпиталя; поджог жилого дома…
– Семен! Семен! Семен! Семен! Семен!
– Эти районы – наша земля! – вот и главарь появился на сцене, держа в руке форт-12 – украинский
пистолет-самозарядник, - Все, отказавшиеся платить подать новым представителям власти, покинут владения! – гипертрофированный пафос злодея доносился с отборным злорадством, - Или простятся с ценнейшим из даров! – с ненавистью ко всем мраканидам, - Речь идет о жизни!
– Повинуйтесь или умрите…
Просыпая весь день, Фернок продолжал расследование ночью. И, предположив возможную зацепку, мелкую, но быстро доставшую идею, ему ничего не осталось, как снова обратиться за помощью к Семену.
Их лжедружеский “контракт” запросто мог продлиться на долгие месяцы. Борьба с совестью занимала у экс-комиссара минимум времени. Но неожиданно стряслась ситуация, заставившая его остепениться и кое-что пересмотреть: войдя в резиденцию, Фернок надеялся на тихий разговор, а вместо этого застукал хохла с неизвестной китаянкой, орущей на весь дом.
Эти “оргии” вызвали у гостя препротивное подозрение, хозяин грозился прикончить какого-то, видимо, небезразличного для девушки человека:
– К вам ворвутся в квартирку и всех поголовно порешат без права выговориться, слышишь, если мне не заплатите?
Из-за ваших подвигов я потерял большинство своих точек! А такое не прощаю никому, даже лучшим друзьям!
– Эй!
– Фернок прервал их “милую” беседу, - Ты не увлекайся так. Я, конечно, неспособен видеть на расстоянии пяти
километров, увы, но точно вижу, что тебя просит красавица, а не чудовище!
– Иди, пока можешь! – тявкнул преступник на сжавшуюся, и, повернувшись к экс-комиссару, сделал строгое предупреждение, - Запомни, лейтенант, в мои дела никто не смеет лезть…
Эсмонд не любил уступать, в особенности бесстыдным шантажистам:
– Кроме меня, может, и никто, спорить не буду. Но я – это я, тоже запомни…
Было видно, Сему что-то волновало:
– Все, забыли. Говори, лейтенант, что тебе нужно? И… и вали! Не до тебя сейчас, реально…
Обратив внимание на пропитанную роскошью архитектуру гостиного зала, которая далеко не всем по карману, многие вообще не могут позволить себе ничего даже приблизительно красивого, Фернок сделал уместное замечание,
– Нельзя, существуя редкостным говном, пахнуть розами.
Как-то это несоответственно…
Семен, обладающий куда менее низким интеллектом, творчески неразвитый, не понял, что экс-коп имел в виду:
– Ты про что сейчас?
А гостю, ой, как не хотелось вдаваться в разъяснения:
– Да так… про ничего!
Передумав просить помощи у отморозка (на его решении сказалась сцена с китаянкой), Фернок без сумасбродства и признаков сумасшествия направился к проезжей части ловить такси.
Но неожиданно, хоть и без эксцессов, ему преградила дорогу та самая женщина в кожаных сапожках, которая выпрашивала Семена не вредить ее родне.
– Вам что-то понадобилось?
– Пожалуйста! – напугано крикнула китаянка, - Вы можете помочь мне? Это жизненно необходимо!
“Чую, намечается еще одна поганая история. Моя жизнь просто неспособна течь спокойно”
Фернок не исключал варианта, что в будущем ему, возможно, придется пойти против хохла и откликнулся на просьбу незнакомки:
– Да, конечно.
Бедняжка рассказывала быстро и несдержанно, будто торопилась куда-то:
– Мой муж очень крупно влип, пытаясь прокормить нашу небогатую семью, а эти бездушные звери грозятся убить его вместе с нашими детьми, если к сегодняшнему вечеру Семен не получит требуемую сумму!
Экс-комиссар, услышав причину жгучего паникерства, стремящегося выказать крайнюю обреченность, полюбопытствовал:
– И что от меня требуется?
Китаянка зарыдала с новой силой:
– Мне страшно возвращаться домой одной! Я боюсь, как бы…
Ферноку пришлось поменять умеренное безразличие на доброту в разумных пределах и попытаться ее успокоить:
– Да не волнуйтесь, уверен, все устаканится.
Это ей помогло взять себя в руки, хоть и не сразу…
Женщина повторила:
– Вы поможете мне?
Он, приопустив голову, ответил:
– Да.
“А как иначе?”
Немного позже прожженному борцу с преступным сбродом стало стыдно за свой совет не тревожиться.
Квартира коммуникабельной китаянки находилась всего в трех кварталах от “королевства” Розанова. Ферноку не составило труда ее довести. Прогулочка заняла не более пятнадцати минут.
– Вот мы и на месте? – поинтересовался экс-коп, когда женщина вдруг остановилась, - Это ведь ваш дом?
Ничего не сказав, она зашла внутрь подъезда. “Спаситель” проследовал за ней. Обоих одолевало смутное беспокойство…
Оправданное предчувствие беды, которое чернее чернил, несводимое с души, равное по степени мучений последствию сатанинского умысла. Одним противодействием ограничиться будет мало, забвенье без возможности очнуться – самое эффективное средство.