Феромон

Чер Алекс

– И давно ты это понял?
– встаю я. На вешалке висит плащ Иви. Не глядя на Дэйва, я иду по комнате, перешагивая через стопки макулатуры, якобы бесцельно, но теперь точно знаю, что ищу.

– Что именно?
– поворачивается ко мне Дэйв, недоумевая.

– Что на твоей коже другая микрофлора.

«Что, когда ты облился тестовым образцом моего феромона, идиот, он на самом деле не работал, потому что остался неактивным», - читает он по моим глазам. Точно вижу: читает. И уже знает, что Ива была с ним в тот день не из-за феромона. А из-за того, что он был так в себе уверен,

что не побоялся затащить её в свою койку, надеясь на мой чёртов феромон. Дело не в нём. И не во мне. И не в какой-то чёртовой биохимии. Потому что она здесь. Она услышала меня. Она бросила Ричарда и приехала не ко мне. К Дэвиду.

Я наклоняюсь за матрас. И как следователь, достав из кармана ручку, подцепляю за лямку найденный на полу лифчик. Бросаю его на кровать.

– Чёрт, кто-то забыл, - натянуто улыбнувшись, поспешно засовывает Дэйв чёрный кружевной аксессуар под подушку.

– Угу, - мычу я, выкатывая из того же угла прикрытый какой-то тряпкой чемодан. Чемодан Иви. Я столько раз видел его, что знаю наизусть все наклейки, налепленные на него таможней. Но оставляю своё действие без комментариев. Достаточно того, что Дэйв понял, что я обо всём догадался. Снова присаживаюсь на кровать.

– Когда начал готовиться к суду, - умоляюще всматривается в моё лицо Дэйв.
– И я взял ещё один чистый образец, проверил и... позвонил.

Я едва заметно киваю и улыбаюсь, опустив глаза. Нет, я не пойду доставать Иви из того тёмного угла, где она сейчас прячется. Я буду рад, если у них всё сложится. В конце концов, я именно этого и хотел. И хоть нам с Анной в новых обстоятельствах лучше бы побыстрее уйти, я не собираюсь облегчать им обоим жизнь.

– Афермон, - подсказываю я по памяти.

– Что?!
– совершенно сбитый с толку, переспрашивает Дэйв.

– Вещество назвали афермон, - поворачиваюсь к Анне, которая наблюдает за нами с любопытством.
– Вещество, что имеет прямо противоположный эффект.

– Отпугивать женщин?
– удивляется она, не потеряв нить разговора.

– Можно и так сказать, - оживляется Дэйв, понимая, что Ив не грозит разоблачение, и перебирается с кровати на свободный пятачок на ковре, где по мановению его руки оживает ноутбук.
– Я тут как раз нашёл кое-что любопытное. Вот. В библиотеке маленького городка штата Огайо в тридцатые годы прошлого века работал некий мужчина, который вызывал у женщин такое стойкое отвращение, что прожил до шестидесяти лет девственником.

Он разворачивает к нам экран. На фото - довольно приятный голубоглазый широкоплечий парень, со всеми задатками того, чтобы нравится слабому полу.

– Да он красавчик, - хмыкает Ан.

– Считаешь?
– удивлённо всматриваюсь я в экран.
– Ну, тебе видней.

– А что же случилось с ним в шестьдесят?
– её интерес только подстёгивает Дейва, переставшего дёргаться и чувствующего себя как рыба в воде в своей любимой теме.

– Я конечно могу ошибаться, - отвечает он.
– Но, думаю, в силу возраста просто прекратилась выработка того вещества, что производило такой нежелательный эффект. Или же изменился гормональный фон.

– Или нашлась та, что преодолела это отвращение, - пытаюсь пошутить

я.

– Или парень встретил кого-то, - окончательно приходит в себя Дэйв, - и с ним произошла некая трансформация, как и с тобой, только с точностью до наоборот. Как тебе такая теория, Эйв?
– не поворачивается он, щелкая по клавишам.
– Я, кстати, накидал тут ещё пару версий. Они тебе ещё нужны?

– Давай мы поговорим об этом завтра, - покашливаю я, словно у меня резко запершило в горле.
– Пока не о чем говорить. Надо сделать замеры.

– Некая трансформация?
– переводит взгляд Ан с него на меня и обратно.

53. Эйвер

– Да, - уверенно кивает головой Дэйв.
– При которой выработка феромона стремительно снижается. Возможно, даже прекращается совсем. Помнишь, - поворачивается он ко мне, - я спросил не стал ли ты пользоваться новым гелем для душа, не болен ли, не принимал ли какие лекарства?

– Ты на самом деле не шутил?
– не пойму я: он так выруливает, чтобы не сказать вслух, что я влюбился, или таки говорит правду.

– Нет, ведь всё это как раз и могло изменить микрофлору и нарушить баланс.

– Да я тысячу раз менял шампуни, гели для душа, бывало, болел, - возражаю я и зря.

– А способом активного воздержания тоже пользовался?
– бьёт он по дых и добивает: - Или тогда тебе некому было предложить свою верность?

– Мы поговорим об этом завтра, Дэйв, - встаю я, помня, что кроме Анны, нас слышит ещё Ив.

– А что произошло с его феромоном?
– игнорирует рыжая мой намёк, что пора бы идти, обращаясь исключительно к Дэйву.

– Несколько недель назад уровень его стал катастрофически быстро падать. Возможно, уже даже снизился до нулевой или критически низкой для исследований отметки. Завтра в лаборатории я смогу сказать точнее.

– Дэйв, - пресекаю я его попытку выболтать ещё что-нибудь важное.
– Если ты будешь так же необдуманно многословен на суде, это не пойдёт нам обоим на пользу.

– Но, если меня спросят, я ведь не буду лгать под присягой, - захлопывает он ноутбук и тоже встаёт.

– Тебя об этом и не спросят, если ты сам чего-нибудь не ляпнешь.

– Но разве это плохо?
– вступается за него Ан. Или за меня?

– Для меня, может быть, и хорошо, - останавливаюсь я посреди комнаты.
– Но для суда это как раз и будет похоже на обман, если они запросят свежие результаты. Феромон был и сплыл. И мы не сможем назвать ни одной объективной причины, почему это произошло, потому что сами её не знаем.

– На чём же ты хочешь построить свою линию защиты?
– поднимается и Анна, придерживая на плечах норовящий сползти смокинг.

– На правде, Ан. Меня обвиняют в обмане, но это не так. Умышленное воздействие - тоже мимо. И не было никакого сексуального домогательства. Это я отбивался, когда она на меня набрасывалась. Я столько раз сказал ей «нет», что, если этот Джеймс не отстанет, я сам подам в суд на преследование и лишу на хрен эту мозгоправшу лицензии. Ещё и обвиню в клевете.