Фестиваль огней
Шрифт:
Не открывая глаз, Агнесса потянулась рукой на другую сторону кровати, пытаясь нащупать Кея. Обнаружив пустоту, она окончательно проснулась и открыла глаза. В окна лился солнечный свет, обещая замечательный день, и слышалось пение птиц. Накидывая на ночнушку халат сверху, Агнесса вышла на крыльцо небольшого домика и, потягиваясь, огляделась. Короткая улочка с домиками находилась в низине, а слева шёл подъём и холмистая местность. Шумела зелёная листва, пригоняя ветер от небольшой рощицы вдалеке в лицо Агнессе, и щебетали птицы.
— Нравится?
Кей неслышно подошёл сзади и обнял её.
— Напоминает домик родителей в деревне, —
— Позавтракаем?
— Разве ты уже не ел?
— Я, как и ты встал недавно.
— А времени сейчас сколько?
— Одиннадцать. У нас ещё несколько часов…
— Перед чем? — не дала закончить ему Агнесса.
— Сюрприз, — хитро улыбнулся Кей. — Идём завтракать?
Агнесса кивнула, но, почувствовав приступ тошноты, закрыла рот и побежала в дом.
Кей с грустью посмотрел ей вслед.
Последний день, последний день… Этой мыслью, как ядом было пропитано всё вокруг. И ещё не расставшись, они уже были заточены ею в плен. Словно границами клетки, почти осязаемо она утяжеляла весь день, не позволяя до конца отвлечься и расслабиться. Словно невидимыми стенами отдаляя друг от друга и не позволяя быть искренними до конца. Всё это раскалённым железом отпечатывалось в сердце и памяти, оставляя неизгладимый след и превращая обычные мелочи в детали, которые никогда не забыть. Крошка хлеба над губой у Агнессы, небрежно смахнутая Кеем, вкус копчённой рыбы на бутербродах, запах кофе, блики солнечного света, играющие на деревянных стенах и неловкое молчание, когда они оба почти не знали, как реагировать и что говорить. И ещё мягкость свитера Кея, которую почувствовала Агнесса, устроившись рядом с ним на диване. Не хотелось что-то делать или говорить, хотелось прижаться и обнять как сейчас и пролежать так долго, закрыв глаза и не думая ни о чём, раствориться в этом моменте и остаться в нём. Хрупкое равновесие, поддерживаемое молчанием, когда слова уже не имели смысла, и они оба были одновременно далеко и близко друг к другу.
— Агнесса… — неуверенно потревожил её Кей, смотря на часы, висящие на стене. — Нам… пора. Тебе надо одеться потеплее.
С большой неохотой несколько долгих минут спустя Агнесса оторвалась от Кея и пошла одеваться. Теперь на них обоих были брючные костюмы и куртки с шарфами. Немного расстроенная она совсем не обращала внимание, куда они едут, пока не видела посреди поля огромный воздушный шар.
— Это для нас? — не веря, повернулась она к Кею.
Довольный произведёным эффектом — а от раздосадованности Агнессы не осталось и следа — он ответил:
— Да.
— Никогда не каталась на воздушном шаре, — с блеском в глазах призналась Агнесса.
— Я тоже, — добавил Кей. — Ты ведь… — настороженно добавил он, — не боишься высоты?
— Ради такого случая можно позабыть о своём страхе, — уверила его Агнесса.
Пилот выпустил небольшой шарик для определения направления ветра и они начали подъём. Они летели всё выше под мерное потрескивание горелки над головой. Вверх! Вверх! И казалось, что вместе с землёй мелкими и незначительными становятся все прочие заботы и чувства. Выше только небесная синева, а внизу проплывали поля, леса, озёра и холмы, с высоты причьего полёта казавшиеся сказочными и игрушечными. И это потрясающее чувство свободного полёта, когда впереди лишь горизонт. А ещё облака… Когда они заходили туда, Агнессе было немного страшновато, зато она смогла потрогать их руками! Чувства были необычными и мешались с лёгкой толикой
— Спасибо тебе огромное, — тихо произнесла она, кладя голову на его плечо.
Его напряжение и скованность передались ей, царапнув сердце словно по стеклу, и отзываясь жутким лязгающим звуком интуиции, когда он повернулся к Агнессе и ответил со стеклянным взглядом:
— Не стоит меня благодарить.
У Агнессы было чувство, что она беспомощно бьётся сквозь стену из толстого стекла, по другую сторону которой стоял Кей.
Знакомый парк, аллеи, мостик на пруду. Они вернулись в тот же парк, с которого началось их свидание на Ирише. Они дошли до середины моста, когда Кей протянул ей оберег со словами:
— Это от моих родителей. Они просили не снимать и передали, что принимают тебя и ребёнка.
Слова давались ему тяжёло, словно ему приходилось пить раскалённое железо. Поэтому вручив оберег, он повернулся к пруду и, положив руки на перила, посмотрел куда-то вдаль. Агнесса убрала оберег в сумочку и последовала его примеру. Повисла настолько тяжёлая тишина, что можно было слышать собственное дыхание. Кей смотрел по сторонам, поднимая и опуская голову и не решаясь начать разговор.
— Знаешь…
Первое же слово заставило его дрогнуть от собственного голоса.
— Всё это время мы постоянно метались между долгом и чувствами, не могли выбрать какую-то одну сторону. Это неправильно.
Слова кипящим маслом стояли в горле, лишая возможности дышать.
— И как бы мы не хотели усидеть на двух стульях, выбрать придётся что-то одно. И это выбор не в нашу пользу.
Ему казалось, что он задыхается.
— На данный момент нам лучше… оставаться врагами. Ради ребёнка.
Каждое выкованное в боли слово приходилось насильно выталкивать наружу.
— Ведь мы уже пытались сбежать и ничего не вышло.
Собственный голос казался чужим. Мизинец Кея дрожал, нерешительно пытаясь коснуться мизинца Агнессы на перилах. Палец то подбирался ближе, то опять уходил, так и не коснувшись её пальчика.
— Забудь меня. Найди человека, который сделает тебя счастливой и сможет залечить раны, нанесённые мной. Чтобы когда-нибудь, лет через пятьдесят ты со смехом смогла рассказывать внукам о том, что был в твоей жизни Кей Лиарават, который превратил её в ад. Идиотом, который не смог тебя защитить. Я очень надеюсь, что так и будет. Ты сможешь улыбаться вновь и жить так, словно в твоей жизни меня никогда и не было.
В этот момент небо для них расколось. Как и сердце, часть которого осталась с кем-то другим.
— Кей, не уходи, — ловя воздух ртом, почти прошептала Агнесса. Она хотела обнять его сзади, но тут же была нежно отстранена.
— Прощай.
Бинар
В наручниках и в сопровождении двух охранников Кей появился на улице Варанаси, рядом со зданием бинарской разведки. Но ещё до того, как они оба успели опомниться, уложил резким ударом сначала одного, а потом второго. Он достал из кармана одного из них ключи и расстегнул наручники: