Фестиваль огней
Шрифт:
— Да, но в отличие от вас я не причиняю ей вред намеренно, — отчеканил он с каменным лицом.
— Что ей от меня нужно? — продолжила расспрос Бланш, вновь почувствовав себя во всеоружии.
— Идите и спросите, — с издевательской улыбкой ответил Дорреро.
— А вы? — с опаской посмотрела на него Бланш, собираясь покидать кабинет.
— Я знаю вашу тайну, Бланш, но не стану пользоваться трудами чужого расследования.
— Вы благородны, — с признательностью посмотрела на него Бланш.
— Я не благороден, я благоразумен, — поправил её Дорреро. — Переживём бифуркационный разлом, тогда и поговорим.
Бланш перенеслась к себе в кабинет и задумчиво опустилась в кресло. В одном Дорреро был совершенно прав: ей надо успокоиться. Поводов для спокойствия, правда, не было. Ведь, в случае Дорреро она знала, чего ждать. А вот чего ждать от Агнессы совсем не представляла. Она взяла в руки полуобгоревшую брошь, смотря словно вквозь неё и задавая себе единственный вопрос: как так могло получиться? Где она допустила
Имя… Наверное, всё началось с имени. Долгожданного и любимого ребёнка в семье Ораторов назвали Бланш. И ещё до того, как малышка стала понимать происходящее, ей уже пророчили великое будущее и осыпали многочисленными подарками. Бланш баловали, позволяя почти всё, и уже с детства прививали любовь к психокибернетике — тайной науке всех советников. С малых лет она усвоила, что посёлок, где проживают будущие Ораторы и Институт Ораторов на Корвенале являются тайной за семью печатями, о которых не должны знать остальные скрытые миры. При путешествии в другие миры приходилось саблюдать осторожность, выдавая себя за граждан другого скрытого мира — Флессии, негласно считавшейся второй столицей. И только члены Верховного Совета имели право показывать свои лица и проживать на Корвенале в открытую. И Бланш мечтала о том, чтобы однажды тоже показать своё лицо скрытым мирам. Только один факт омрачал её существование — она перестала быть единственной Бланш в семье. Как-то дядя приезжал погостить, и имя Бланш ему так понравилось, что он назвал свою родившуюся дочь тем же именем. По её мнению, это было нечестно и несправедливо — делить своё имя и уникальность, а она считала себя уникальной, с кем-то ещё. Несмотря на разницу в пять лет, между девушками царил негласный дух соперничества. Каждая из них стремилась быть лучше своей родственницы и прилагала все усилия для блестящего результата. А хотели они обе одного и то же — быть единоличной правительницей скрытых и внешних миров, стать Первым Оратором. И вот, наконец, подошёл долгожданный миг — в Совете освободилось место и все желающие, показавшие во время обучения блестящие результаты, могли подать свою кандидатуру на рассмотрение. Затаив дыхание в ожидании чего-то грандиозного, Бланш подала бумаги на конкурс. Вот только не она одна. Её кузина Бланш с коварной улыбкой свои бумаги положила рядом.
— Посмотрим, кого из нас примут в Совет, — с вызовом произнесла она.
— Посмотрим, — проводила её взглядом кузина.
Её мечта о безграничной власти была рядом, стоило только руки протянуть, правда, спотыкалась она о некоторые, сначала не понятные Бланш правила. Одно из них гласило, что кандидатуру нового советника должны одобрить все нынешние члены Верховного Совета. В случае возражения хотя бы одного из них, претендент снимался с конкурса. Она знала, что каждую из них проверяли, но тогда понятия не имела как. Она не знала, что линии её жизни и формулы судьбы пристально изучались в Константе, делались прогнозы и уже исходя из них, решение принималось.
И вот настал долгожданный день объявления новых членов Совета. Бланш затаила дыхание, но… своей фамилии не услышала. Вместо неё в Совет была принята кузина — Бланш Лейси, а её Бланш Кабран оставили за бортом. Обида и чувство жуткой несправедливости захватили её. Так не должно было быть! Она убежала, даже не дослушав речь, заперлась у себя в комнате и проплакала несколько часов в подушку. Почему не её? Она точно знала, что была талантливее сестры, формулы и человеческие судьбы психокибернетики давались ей с лёгкостью, а у Лейси не всё шло гладко. Но выбрали почему-то её! Как бы то ни было, надо вести себя прилично, решила она, сидя с опухшими от слёз глазами на кровати. Приведя себя в порядок, она нашла сестру, извинилась перед ней за своё поведение и пожелала успехов. Где-то в глубине ещё тлела надежда, что советники просчитались и скоро сами поймут, кого выбрали. Бланш заняла выжидательную позицию, ещё сама не до конца понимая, чего ждёт. Но через пару лет Лейси стала Вторым Оратором, а потом и Первым. Надежды Кабран рассыпались как песок сквозь пальцы. Путь в Совет был закрыт, теперь уже навсегда.
Всё изменилось в тот день, когда кто-то из Исполнительного кабинета принял её по незнанию за Первого Оратора. Кабран начала его переубеждать, когда внезапно застыла, не закончив речь, поражённая мыслью. План созрел в её голове в течение нескольких часов и требовал долгого и кропотливого исполнения. Бланш Кабран улыбнулась, впервые почувствовав себя по-настоящему счастливой. Для начала она рассчитала все формулы в миниатюрной версии Константы, которую всегда носила с собой. При пересечении их линий после случившегося всё должно было выглядеть так, чтобы не было понятно, кто остался в живых. Сюда также входил психологический расчёт на нежелание потерять Первого Оратора и надежду, что выжила именно она. Вторым пунктом плана стало доверие и приближённость к кузине. Бланш предстояло стать её тенью, чтобы узнать про обязанности и тайны Первого Оратора всё, что только можно. Помимо этого, ей следовало заменить образцы ДНК сестры на свои собственные. И третьим пунктом шло нахождение мира, где предстояло всё это провернуть. Зигманн! Его омолаживающее регенерирующее поле было как нельзя кстати, учитывая то, что
Бланш пролежала в коме довольно долго, поэтому не могла знать, что происходило дальше. По полученному из Службы Безопасности совета сигналу, домработница Лейси и несколько советников тут же приехали на опознание выжившей. Сгоревшие волосы и лицо делали опознание невозможным, поэтому у неё взяли образцы крови и сравнили с теми, что находились у Совета. По ним выходило, что выжил Первый Оратор и все мысленно вздохнули с облегчением. Пластическому хирургу, восстанавливающему лицо, была вручена фотография и трёхмерная модель лица Лейси, и он принялся за дело. Пришедшей в себя спустя месяц Бланш, экономка Лейси сообщила, что та является Первым Оратором, а её сестра Кабран трагически погибла в пожаре. Теперь вступал в силу последний пункт плана, который должен был открыть всё самое тайное о Лейси. Изобразив потерю памяти, Бланш заново получила доступ к Константе, узнала отношения сестры со всеми и познакомилась с Верховным Советом. Ничего не заподозрив, ей вновь всё рассказали и показали. Спустя год, отрастив волосы и став привлекательной, а также вернув память, Бланш заняла полагающееся ей место в Совете.
Первые годы она ещё боялась, что кто-то мог заподозрить что-то неладное, но потом её отпустило. В ней видели только Первого Оратора и никого больше. И до этой недели она жила в спокойствии и уверенности, что никто её тайну не знает. Как же Агнесса вычислила? Бланш поднялась с кресла, понимая, что встречу с ней откладывать больше нельзя. Что бы её не ждало, она готова.
При всём умении держаться гордо и с достоинством Бланш внутренне съёжилась, встретившись с Агнессой, ждавшей её на Фебере. В первые секунды она даже не узнала её. Длинное платье с черной атласной юбкой с длинным разрезом, из-под которого выглядывал черный шифон. Белый лиф, открывающий плечи с восточным узором и широким поясом, делающий платье похожим на кимоно. Массивное ожерелье с рубинами, черные кружевные митенки до локтя, убранные наверх волосы заколоты гребнями, шпильками и лентами. Парализующее спокойствие чёрной пантеры перед прыжком, Бланш почувствовала себя загнанными зверем. И только клокочущая ярость в глазах, пронзающая сотнями ледяных игл, выдавала гнев.
— Предательница! Как ты могла! Я спасла тебе жизнь! Помогла на Эрко и вытащила со Светоча и Даркара! И вот твоя чёрная неблагодарность! — набросилась на неё Бланш, не желающая сдавать позиции даже сейчас.
— Кто кого предал, Бланш, ещё очень большой вопрос, — со спокойствием парировала Агнесса. — Твоей истинной целью с самого начала был мой переход на сторону скрытых миров, — однако от этого спокойствия у Бланш мурашки пошли по телу. Она могла управлять Агнессой, когда та была на эмоциях. Что делать с Агнессой в состоянии холодной ярости, она просто не знала. — Зная логику и дотошность бинарской разведки, ты встретилась со мной на Земле, вела меня на Эрко и спасла со Светоча и Даркара, вызвав необходимые подозрения у противоположной стороны. Ты вела себя со мной так, словно я ваш агент ещё тогда, когда я о вашей холодной войне понятия не имела. Остальное доделала бинарская разведка. Их план вступил в действие на Бинаре семь месяцев назад, сыграв тебе на руку. Тут вы, на удивление, действовали в унисон. Им хотелось вернуть своего агента, а тебе окончательно завербовать меня. И ты взяла меня тёпленькой, в состоянии аффекта, предложив работу на скрытые миры. Психологический расчёт на моё желание сделать назло Кею и боль от предательства и — вуаля! — я по другую сторону баррикад.
Поражённая Бланш не отводила взгляд от Агнессы.
— Так ты знала? Ещё тогда? При первом разговоре? — не веря, произнесла она.
— Что твои слова про моё счастье и заботу обо мне — ложь? — уточнила она. — Да, знала. Уже тогда.
Бланш посмотрела на Агнессу другими глазами.
— В любом случае, у вас нет доказательств! — выпалила она. — В моём плане было учтено всё. Даже сейчас ты не можешь с точностью утверждать, что я Кабран, а не Лейси.
Ледяная улыбка и хищный блеск глаз Агнессы.