Фестиваль огней
Шрифт:
— За то, что добавил вам проблем? — пошутил Дорреро.
— За то, что вернули меня к жизни. До сегодняшнего дня я не знала, как относиться к ребёнку, а теперь понимаю, что это настоящее чудо. Благодарю! Можно вас обнять?
— Конечно.
Улыбаясь, Агнесса прижалась к нему.
— Вы удивительная женщина, Агнесса, — разрывая объятие, произнёс Дорреро. — У вас потрясающая способность ставить окружающих в моральную дилемму между долгом и привязанностью к вам.
— Считать это комплиментом? — улыбнулась Агнесса.
— Можно и так сказать, — ответная улыбка. — Вы
Бланш и Ристао. Иллюстрация
Художница — Елизавета Метлинова
В поисках себя
Бинар
Секвана, Варанаси
Вошедший в квартиру Кей бросил ключи на тумбочку и огляделся. В квартире Гемини он не был с момента ареста и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вновь ступил на порог. Квартира выглядела чужой, словно он жил здесь в прошлой жизни. Кей чувствовал себя ненужной деталью интерьера. Может, потому что слишком многое произошло с того момента, как он покинул её в последний раз?
— О, Кей. Привет! — выглянул из кухни вечно улыбающийся Гемини.
— Привет, — сухо попривествовал его мрачный Кей и направился к себе в комнату.
Кей прошёл в конец коридора, где с некоторым удивлением отметил, что дверь в комнату Гемини напротив была приоткрыта. В открывающимся дверном проёме виднелись бумаги, лежащие у Гемини на тумбочке. «Не моё дело», — подумал Кей, нажимая на дверную ручку собственной комнаты и замер, оглядываясь назад. С каких это пор Гемини раскладывает важные документы, где не попадя? Бумаги казались смутно знакомыми и манили к себе. Кей выругался про себя и зашёл в комнату напарника. Знакомая печать… Он схватил бумаги и, впившись глазами в текст, забыл, как дышать. «Генетические образцы материала принадлежат двум разным расам… Очевидно, что представители видов были бесплодны и вылечились совсем недавно…».
— Кей… — у двери в комнату замер Гемини.
Кей поднял на него глаза и Гемини встретился с бущующим гневом у него во взгляде.
— Что. Это. Такое? — с остервенением отчеканил Кей.
— А сам ты не видишь? — спокойно отреагировал Дербиш.
— Гем, я тебя спрашиваю. Я лично сжёг эти бумаги перед побегом!
— Я сделал их копию, — объяснил дневной.
— Их видела бинарская разведка?
— Думаю, да. Они проводили обыск в квартире.
— И после этого ты ещё смеешь называться моим другом?
— Благодаря этим бумагам ты жив! — возразил ему напарник.
— И расплачиваюсь за это жизнью своего ребёнка? Лучше бы я умер!
— Умереть ты всегда успеешь, — не удержался от язвительного комментария дневной.
Кей зашёл в свою комнату и, достав сумку, торопливо начал кидать в неё свои вещи. За последние дни он так вымотался эмоционально и физически, что желания и сил спорить с Дербишем у него не было. Даже сейчас его фразы в разговоре были спокойными, не считая пары реплик, когда он поднимал голос. Хотелось просто уйти.
— Кей, ты куда? — поражённо посмотрел на него Гемини. — Служебного жилья у тебя нет, а к родителям ты не пойдёшь, гордый. Тебе жить негде! —
— Со своими проблемами я как-нибудь сам разберусь, — испепелив взглядом напарника, Кей перекинул сумку через плечо и направился к выходу.
— Кей…
Дверь захлопнулась. Гемини остался один в прихожей. Он подобрал запасные ключи, брошенные Кеем, и довольно улыбнулся. Всё шло по плану…
Кей очнулся и открыл глаза. Вечерняя осенняя прохлада забиралась под куртку, заставляя проснуться окончательно. Спросонья он даже сначала не понял, где находится, но потом узнал автобусную остановку. Работа научила его спать в любых условиях, но передневка на улице стала шоком и для самого Кея. Как же так получилось? Он вспомнил, что вылетел из квартиры напарника, рванул, куда глаза глядят, и прошёл пешком почти половину мегаполиса. Потом, видимо, сел на остановку отдохнуть, вспомнил про машину, которую всё равно ставить некуда, и вырубился в ярком свете дня.
Варанаси тонул в ярких красках осени. Зелёной листвы уже почти нигде не осталось, зато природная художница оставила следы своей кисти на желтой, красной и коричневой листве. Осень — состояние его души. И как ветер закружил в танце сорванные листья, так и он почувствовал себя оторванным от всего мира, отданным на волю ветра листком. Одиноким и никому не нужным в огромном, утопающем в вечерних огнях городе. Скользящие рядом машины, спешащие по делам пешеходы, меняющиеся на остановке пассажиры… Городская суета давила, подчёркивая одиночество, выделяя среди остальных и оставляя одного.
— С вами всё в порядке? — подсела к нему незнакомка, когда Кей проводил взглядом усевшихся в автобус пассажиров.
Он даже не повернулся в её сторону.
— Всё в порядке… будет… когда-нибудь…
Повисла пауза. В намерения Кея не входило продолжать разговор, но с целями незнакомки они не совпадали.
— Вы меня простите… — неуверенно начала она. — Я за вами уже несколько часов наблюдаю. Что могло выгнать такого сильного человека как вы на улицу и уж тем более оставить здесь дневать?
— Почему вы решили, что я сильный? — ощетинился Кей и впервые глянул на подсевшую рядом женщину. Это была красивая дневная блондинка лет тридцати. — Может, я слабак и неудачник, каких мало?
— Ваша одежда, ваша куртка, цепкий взгляд и резко очерченные черты лица сказали мне об этом, — без запинки выдала незнакомка. — У размазней таких лиц не бывает.
— Значит, вы знакомы не со всеми, — раздражённо бросил Кей, не смотря в её сторону.
— Не думаю, что вы к ним относитесь, — со знанием дела парировала незнакомка.
— Откуда вам знать, отношусь я к ним или нет? — гневно повернулся к ней Кей. — Я не собираюсь обсуждать с вами свою жизнь!
— Хорошо, — не сдавалась незнакомка. — Давайте на другие темы поговорим, — пауза. — Когда вы ели последний раз? Здесь неподалёку дванна в почтенном возрасте продаёт замечательную рыбу со сладкой толченой фасолью.
— Вас так беспокоит моё состояние? — саркастически поитересовался Кей.
— Да, — подтвердила незнакомка. — И я не уйду отсюда, пока не буду убеждена, что вы в норме.