Фея для Златомирья
Шрифт:
Алекшан заработался допоздна. Цитадель уже стихла, а он всё просматривал бумаги, по которым, по мнению Ивашана, решение принять мог только наместник, да и ставил подпись-согласие на тех, которые изучил дед. Днём было не до них. Когда гости разбрелись, заявился Фёдшан с первым докладом о пещере вампиров. Потом о результатах допроса Эльшани. К сожалению, она мало что могла сказать о других вампирах, которые приобрели свободную волю. Только то, что, по мнению Элишана, чем старше вампир становится, тем сильнее он себя осознаёт.
Алекшан отправил
Тихий стук в дверь отвлёк от бумаги, которую читал. Кому это не спится кроме него?
— Да?
Дверь приоткрылась и заглянула Елена. Со смущением тихо спросила:
— Я не помешаю?
— Проходите, — несколько удивлённо ответил он. — Что-то случилось?
Елена помотала головой, села на диван, на плече устроился дух, чёрными без белков глазами посматривая на Алекшана. Немного подумав, Елена вдруг скинула туфли и подогнула под себя ноги.
— Не спится, — ответила она. — Что вы будете делать с вампирами?
— Леди, а вы не думали, что это не ваше дело?
— Это ведь вы их создали. Значит, вы в ответе за них… — осторожно, с опаской: — Вы ведь не уничтожите их всех?
— Это решит Повелитель и совет, леди!
Файри словно его не услышала:
— У Ратмира есть версия, почему некоторые из вампиров изменились. Со временем кровь Повелителя разбавляется. Через браки смешивается с другой. От этого влияние на вампиров уменьшается… Но так, как прежде, вы с ними уже не сможете жить, правда? Почему бы вам не договориться с ними, те, кто согласится, могут остаться на службе, но уже как просто слуги, воины. А тем, которые захотят свободы, выделить часть земель?
Алекшан покачал головой:
— Леди, с чего такая забота о тех, кто хотел вас убить? Возможно даже сделать одной из них?
— Вампиры ведь не виноваты, что вы создали их такими. Никто… ни одно разумное существо… не откажется от свободы ради рабства! — файри, прикрыв род ладонью, широко зевнула.
— Хорошо, леди, я подумаю. Не пойти бы вам отдохнуть, сегодня тяжёлый день был для всех нас…
— А может, хватит нам выкать друг другу? — вдруг сонно предложила файри. — Вы мне спасли жизнь… и не один уже раз…
— Хорошо…
— Можно я у… тебя здесь посижу немного? — тихо неуверенно попросила она. — Обещаю, мешать не буду. Не хочу оставаться одна сегодня.
Ему ничего не оставалось, как кивнуть. Елена и впрямь сидела очень тихо. Вот только одно её присутствие отвлекало его. Как-то он всё же смог отстраниться и сосредоточиться. От жалобы одного из лордов на другого, которые никак не могли поделить реку, его отвлёк жалобный стон и голос Елены:
— Нет… не хочу… кровь… кругом кровь…
Он вскинул голову, файри, свернувшись клубочком, во сне ворочалась на диване. Дух обеспокоенно летал вокруг неё. Снова кошмар? Он тихо поднялся и подошёл. Прижал палец к губам, прося водного духа соблюдать тишину. Едва касаясь, провёл тыльной стороной ладони по нежной щеке файри:
— Тише, леди. Всё хорошо.
Тихий стон-всхлип, Елена тяжело вздохнула и успокоилась, всё также продолжая спать. Алекшан аккуратно укрыл её пледом, убрал прядь волос с лица и несколько мгновений просто смотрел на файри. На душе разливалось бальзамом тепло и нежность. Совсем не такие, как он чувствовал к сестре, а более пронзительные, собственнические:
— Что же с тобой делать, бабочка моя?
Глава 5
Любовь нагрянет, как снег посреди лета
На западе горизонт сиял смесью алого и фиолетового заката. До Дубравэля осталось полдня лёта, но Владнэль взбунтовался. Мол и так он уже не только верховым, но и грузовым драконом стал — все вещи загрузили, и Алекшан сидел на нём — без отдыха лететь он не согласен. Да и у Лены с Милой к вечеру крылья стали тяжёлыми-тяжёлыми так, что приходилось махать ими через силу. Решили переночевать на земле.
Сверху подметили поляну рядом с рекой и приземлились. Мила сразу же взялась за готовку позднего ужина и позвала Лену помогать. Алекшан нарубил сухих веток с прихваченного драконом по дороге сухого дерева, развёл костёр, пока Владнэль ставил палатки. Сейчас эльфы хором срубали оставшиеся ветви, разрубали ствол — готовили дрова на ночь и на утро.
Топор в крепких руках взлетал в воздух, одним точным ударом впивался в дерево. Парни работали дружно. Изредка перебрасывались редкими фразами. На лице шаршанина привычная непроницаемость, которая за весь день ни разу не дрогнула.
Именно Алекшан предложил отправиться в Дубровэль по воздуху, чем удивил Лену донельзя. Вероятно, ему они так надоели, что желает как можно скорее разобраться с этой катавасией, связанной с проклятием, и распрощаться с файри навсегда. Вновь обращение на «вы» к Лене свидетельствовало о том же. Она засомневалась даже, предлагала ли ему перейти на «ты», или ей это приснилось.
Вот надо же было ей уснуть прямо у него в кабинете! А всё кошмар, разбудивший посреди ночи. Уснуть больше не решилась и решила прогуляться по Цитадели. Тогда и заметила свет под дверью в кабинет Алекшана. Ничего умнее не придумала, как заглянуть к нему и начать указывать, что шаршанам делать с вампирами. Алекшан прав — не её это дело. Он с сестрой отвечает за свою страну, за благополучие своих подданных, а у неё своя страна, свой долг.
Ранним утром к своему удивлению проснулась на диване в кабинете под пледом, которым она, точно помнила, не укрывалась. Кроме шаршанина, это сделать было некому, что Капелька и подтвердила. На душе Лены потеплело от заботы Алекшана. Дух выглядела немного смущённо-виноватой, но что случилось, так и не сказала. Лена не сильно и допытывалась. Алекшан спал в кресле, склонив голову на сложенные на столе руки. Лицо грозного холодного Лорда смягчилось и стало спокойным, притягательным. Лена поймала себя на желании, прикоснуться к его длинным чёрным волосам, ощутить, какие они на ощупь. Провести по щеке ладонью, коснуться губ. Шаршанин недовольно шевельнулся, и она, сама не понимая чего, испугалась и поспешила уйти.