Фея Хлебных Крошек
Шрифт:
Если же вас все-таки тревожит вопрос о том, насколько оригинально мое детище, я избавлю вас, мой добродушный друг, от этих страхов, чистосердечно признавшись вам, что источник рассказанной мною истории где-нибудь непременно существует. Вы спросите меня о «Фее Уржеле» [50] – что же, я назову вам, если потребуется, и ее источник, а также источник того фаблио, которым воспользовался ее автор, и так дойду до царя Соломона, признававшего в мудрости своей, что под солнцем не бывает ничего нового. [51]
50
«Фея Уржела» –комическая опера Ш.-С. Фавара (1765), написанная по мотивам стихотворной сказки Вольтера «Что нравится женщинам» (1764), сюжет которой был несколькими веками раньше использован в «Рассказе батской ткачихи» из «Кентерберийских рассказов» (изд. 1478)Дж. Чосера (1340–1400), а до этого фигурировал в легендах Артурова цикла. Сюжет этот имеет явное сходство с «Феей Хлебных Крошек»: Уржела, старая фея, превращается в молодую красавицу после того, как герой выполняет свое обещание и женится на ней.
51
«Что было, то и будет; и что
А ведь Соломон жил за много веков до того, как люди начали сочинять романы, и был совершенно не создан для подобного занятия: возможно, именно по этой причине его и прозвали МУДРЫМ.
Глава первая,
являющаяся чем-то вроде введения
– Нет! клянусь честью, – воскликнул я, отшвырнув на двадцать шагов злополучный том…
А ведь то был Тит Ливии в издании Эльзевиров и в переплете Падлу. [52]
52
Нодье был страстным библиофилом; о книгах голландского издательского дома Эльзевиров (1592–1712) он писал: «настоящие» эльзевиры из старинных каталогов, да еще с необрезанными полями, ценятся на вес золота. Четверть линии здесь стоит целого карата: Фридрих Вильгельм ‹ прусский король› не был так придирчив к росту своих гренадеров, как библиофил с тонким вкусом – к величине своих эльзевиров» (статья «Сколько стоят редкие книги?», 1837). Переплетному искусству и, в частности, Антуану Мишелю Падлу (1685–1758) – самому знаменитому мастеру из династии Падлу, состоявшей из тринадцати человек, Нодье посвятил специальную статью 1834 г. (см.:Нодье Ш. Читайте старые книги. Т.2. С. 83–95, 151).
– Нет! я не стану больше растрачивать ум и память на этот отвратительный вздор!.. Нет, – продолжал я, для пущей твердости уперевшись домашними туфлями в каминную решетку, – никто не сможет сказать, что разумный человек, перед которым открывались дали фантазии и чувства, состарился, читая россказни этого падуанского вестовщика, [53] этого легковерного и болтливого обманщика!..
О фантазия!.. – продолжал я страстно. – Мать радостных выдумок, духов и фей! ты, обольщающая нас блестящими вымыслами; ты, ступающая легкой ногой на зубцы старых крепостных стен; ты, в окружении иллюзий устремляющаяся при свете луны в бескрайние дали неизведанного; ты, походя дарующая столько сладостных грез деревенским жителям, бодрствующим долгими вечерами, и посылающая прелестные видения к изголовью невинных юных дев!..
53
Падуанский вестовщик –римский историк Тит Ливии (59 до н. э. – 17 н. э.), родившийся в Падуе; Нодье упрекает его в излишнем пристрастии к передаче недостоверных сведений.
Тут я остановился, ибо монолог мой грозил затянуться.
– Положительная история! – воскликнул я серьезным тоном. – Выражение, выдающее слепоту и пристрастность, роман, освященный победившей партией, [54] классический вымысел, сделавшийся всем настолько безразличен, что никто не берет на себя труд его опровергнуть!..
Кто убедит меня сегодня, что в Мезере [55] – возьмем для примера хотя бы его – больше правды, чем в простодушных вымыслах добряка Перро, а «Византийская история» [56] достовернее «Тысячи и одной ночи»?
54
Нодье заступается за людей талантливых, но по тем или иным причинам не сумевших «реализовать» себя, не завоевавших популярности и потому не вошедших в историю. Образцом такого «потаенного» героя был для писателя друг его молодости полковник Уде, погибший в 1809 г. в битве при Ваграме; Нодье посвятил ему восторженный очерк из цикла «Воспоминания об эпохе Империи. Портреты», опубликованный в апреле 1830 г. в «Ревю де Пари».
55
МезереФрансуа Эдде (1610–1683) – автор «Истории Франции» (1643–1651).
56
«Византийская история»– сочинение византийского историка Никифора Григоры (ок.1295– ок.1360), охватывающее период с 1204 по 1359 г.
Хотел бы я знать, – добавил я, положив ногу на ногу, дабы заявить мой сакраментальный протест по всей форме, – хотел бы я знать, есть ли на свете что-либо более вероятное, чем странствования святого Дома из Лоретто [57] или приключения воздушного путешественника [58] !..А если большинство людей свято верят в то, что Валаамова ослица и Магометов голубь разговаривали, какие основания имеете вы, господа, сомневаться в ораторских талантах Кота в сапогах [59] ?…
57
Святой Дом из Лоретто –жилище Богоматери, которое, по преданию, было перенесено ангелами из Назарета в Далмацию, а затем в итальянский город Лоретто, где в его честь был возведен храм.
58
Имеется в виду одноименный роман Марка Антуана Леграна (1673–1728), вышедший в 1715 г. и переизданный затем в 1788 г. в серии «Вымышленные путешествия» (т.23).
59
«Кот в сапогах». –Эта сказка Перро переживала во Франции в начале 1830-х гг. своего рода «второе рождение»; например, Бальзак в трактате «Теория походки» (1833) ссылался на своего друга, блестящего журналиста Лотура-Мезере, который, с одной стороны, увидел «в «Коте в сапогах» миф о Благовещении», а с другой, прекрасно владел искусством рекламы – тем самым, которое, в сущности, и принесло славу и богатство сказочному Коту.
Ведь летописец
60
ФререНикола (1688–1749) – филолог и историк, обладавший исключительно разносторонней эрудицией и прославившийся критическим анализом трудов древних историков; был убежденным противником теории, согласно которой за всеми мифами скрываются определенные исторические события; Буланже Никола(1722–1759) – историк; после его смерти барон Гольбах издал его книги «Разоблаченное христианство» (1761) и «Разоблаченная древность» (изд. 1766); первая из них, по-видимому сочиненная в основном самим издателем, носила откровенно атеистический характер.
61
Диатриба– резкая, желчная речь с нападками личного характера.
62
Маркиз де Карабас– титул, которым наградил своего незнатного хозяина хитроумный кот из сказки Перро.
Да будут прокляты история и историки!.. призываю Урганду [63] в свидетели, что я нахожу в тысячу раз более правдопобными иллюзии лунатиков!..
– Лунатиков! – перебил меня Даниэль Камерон, о котором я совершенно забыл, а он меж тем с видом терпеливым и почтительным стоял за моим креслом, ожидая момента, когда можно будет подать мне редингот. – Лунатиков, сударь? Для них есть в Глазго превосходная лечебница. [64]
63
Урганда –добрая фея, покровительница рыцарей, действующая в испанском рыцарском романе «Амадис Галльский» (XIV–XVI вв.); появляется то в виде старухи, то в образе юной девы.
64
Этой лечебницебыла посвящена опубликованная в мае 1829 г. в журнале «Ревю де Пари» статья герцога Леви; описанные в ней механические приспособления для лечения сумасшедших не могли не привести Нодье в ужас; эти впечатления отразились в последней главе «Феи Хлебных Крошек».
– Я слышал об этом, – обернулся я к своему камердинеру-шотландцу. – И что они за люди?
– Не смею ничего утверждать, сударь, – отвечал Даниэль, потупившись со смущением, в котором, однако, можно было различить некое тайное лукавство. – Думается мне, что лунатики – это люди, которые так мало смыслят в наших земных делах, как если бы они свалились с луны, и, напротив, все время толкуют о таких вещах, какие не могли произойти нигде, кроме луны.
– Мысль твоя, Даниэль, тонкая и даже глубокая. В самом деле, природа, методически умножая бесчисленные разновидности своих созданий, никогда не оставляет пустот. Так, цепкий лишайник, растущий на скале, есть связующее звено между минералом и растением; полип с его ветвистыми вегетативными «руками», размножающийся почкованием, есть связующее звено между растением и животным; обезьяны-орангутаны, которые могли бы стать восприимчивы к воспитанию, а где-то, возможно, уже являются таковыми, суть связующее звено между четвероногими и человеком. На человеке прекращается наша классификация созданий природы, но отнюдь не действие принципа, созидающего живые существа и миры. Итак, не только возможно, но даже очевидно… больше того, я не побоюсь сказать, что, если бы дело обстояло иначе, всей мировой гармонии пришел бы конец! – несомненно, что лестница живых существ [65] непрерывна во всем нашем вихре [66] снизу доверху, а равно и во всех других вихрях, вплоть до тех непостижимых пределов пространства, где пребывает существо без начала и конца, являющееся неисчерпаемым источником всех жизней и беспрестанно призывающее их к себе.
65
Нодье ссылается здесь на теорию швейцарского естествоиспытателя и философа Шарля-Бонне (1720–1793), который, исходя из того, что в природе не бывает скачков, расположил все неорганические тела и живые существа в единый ряд, от простейших до самых сложных, причем увенчивали эту «лестницу» ангелы.
66
Вихрь –термин философии Рене Декарта (1596–1650), считавшего вихревое движение частиц основной формой движения космической материи; по Декарту, из первичных и вторичных вихрей образовалось Солнце и планеты со спутниками.
А поскольку микрокосм, или малый мир, есть уменьшенный видимый образ макрокосма, или большого мира, о котором мы не можем судить из-за его огромности, эта идея станет тебе более понятной, если она тебе вообще понятна, после того как я прибегну к сравнению; ибо Господь или та неведомая сила, что занимает место этой глубокой и неуловимой абстракции… – я прошу тебя следить за моей мыслью как можно более внимательно! – Господь, говорю я, благоволил запечатлеть так, чтобы он был внятен нашим чувствам, несовершенный образ этого бесконечного цикла производства, поглощения, очищении и воспроизводства, который берет в Нем, Господе, свое начало и вечно возвращается к Нему же, – и запечатлел его в Океане, который впитывает воды бесчисленных рек, очищает их и вновь дает жизнь рекам, из него вытекающим, – впрочем, сходство это так очевидно, что я не считаю себя обязанным останавливаться на нем более подробно.
– Но при чем тут лунатики, сударь? – осведомился Даниэль, аккуратно опуская мой редингот на спинку стула…
– Дойдем и до них, Даниэль. Лунатики, о которых ты толкуешь, занимают, по моему убеждению, самую высокую ступень лестницы, отделяющей нашу планету от ее спутника, а поскольку, в силу занимаемого ими положения, они неизбежно сообщаются с миром, нам неизвестным, нет ничего удивительного в том, что мы их не понимаем, делать же из этого вывод, будто их идеи лишены смысла и ясности, абсурдно, ибо идеи эти принадлежат сфере ощущений и рассуждений, решительно чуждой нашему воспитанию и нашим привычкам. Случалось ли тебе, Даниэль, видеть диких эскимосов?