Фея из Кореи
Шрифт:
Лиза вдруг встрепенулась от резкого приказания, прозвучавшего справа от покончившей с едой Джун:
– Эй ты, Лиза, или как тебя там. Тебя учили обращаться с гостями?
Лиза пару раз хлопнула глазами, а "гостья" продолжила:
– Чаю мне налей!
Машинально подчинившись повелительному тому, очнувшаяся от мечтаний художница подняла тяжелый металлический чайник и аккуратно, не расплескав ни капли так называемого чая, который щедро готовит столовая для гостей, налила в крошечную чашку без ручек горячую жидкость. Раскомандовавшаяся Джун скептически взглянула на светло-коричневый
– Это я пить не собираюсь. Что ж, теперь понятно, почему твои друзья собирались пить чай в другом месте.
Обведя стол глазами, девушка поняла, что в переживаниях прохлопала уход однокурсников. Инка и Роман упорхнули. Наверное, пошли готовиться к вечернему костру, о котором упоминала подруга. "Подруга ли?" - мелькнула предательская мысль. "И что там с чаем, который они собирались пить, а меня и Джун не позвали?"
Лиза почти отказалась от мысли уговаривать эту ледышку стать моделью для картины "Закат эльфов". А ведь это полотно уже представало перед мысленным взором художницы.
Нежно-лиловые сумерки. Золотистый месяц смотрит на поляну в дремучем лесу. Вокруг диковинно изогнутые стволы неведомых деревьев. А в центре - древний камень с причудливыми надписями, на который смотрит, спокойно сложив руки на груди, стоящая рядом прекрасная эльфийская принцесса в бирюзовой тунике. Она последняя в роду лесных эльфов и, возвышаясь над семейной святыней, прощается с прошлым и ничего не ждет от будущего.
Да как бы не так! Эта Джун скорее бы уселась на камушек и заставила лесных зверюшек себе прислуживать! А потом отловила бы каждую, зажарила бы и съела. Да нет, вот она какая изящная, много не ест. Поняв, что выполнила самоуверенный приказ новой знакомой, даже не задумываясь, Лиза рассердилась и запоздало возмутилась:
– А что ты вообще раскомандовалась? Сама себе чай налить не могла? К слугам что ли привыкла?
– А ты привыкла делать все, что тебе говорят?
– прищурившись с исследовательским интересом, певуче и невозмутимо поинтересовалась кореянка.
Не успела девушка ответить, как у их стола началось странное столпотворение народу.
Сначала к ним пожаловала делегация крупных румяных женщин, словно с картин Петрова-Водкина, в белых костюмах и колпаках. Возглавлял ее, как ни странно, невысокий молодой мужчина лет двадцати с небольшим, рыжий, веснушчатый и улыбчивый. Женщины не понимали, к чему их вытащили с кухни и выстроили перед какими-то двумя тщедушными девчонками, а рыжик водрузил перед Джун поднос с пирожками и довольный собой произнес:
– Дорогая гостья из далекой Корейской Народной Демократической Республики, осветившая своей красотой эти унылые стены! Примите этот скромный комплимент от меня как так сказать шеф-повара этого достойного комбината питания.
Хотя Джун оставалась сидеть, на говорившего она умудрилась глядеть свысока:
– Я из Южной Кореи вообще-то, но, конечно, поварам знать географию или историю необязательно. Хотя готовите вы тоже так себе.
Одна из мрачных женщин вдруг разулыбалась и добродушно проговорила:
– Да ладно тебе, кореечка! Республика
– Ну тё-отя Катя!
– протянул их Федька - Что ты меня перед иностранными гостями позоришь!
Сотрудницы столовой во главе с тетей Катей подхватили "шеф-повара" и утащили в кухню.
Джун смотрела на пирожки, как на клубок змей. Наверное, за фигуру беспокоится. Лиза решила ее немного подбодрить:
– Не переживай, один-то пирожок попробовать можно! Вряд ли ты от него сразу станешь толстой!
– Аmuse bouche? Комплимент от шефа? После ужина? Бесподобно!
– словно не веря своему счастью, протянула кореянка.
Лиза с ней согласилась, кивая головой и улыбаясь:
– Правда, пахнут они чудесно! Попробуй, не бойся! И тетя Катя говорила, что пирожки знатные.
Соседка по столу внезапно вспылила:
– А когда тетя Катя скажет, что ты приехала не из России, а из Папуа Новой Гвинеи, ты станешь спокойно есть все, что она похвалит?
Джун вскочила со стула и попыталась удалиться из зала. Но даже не успела выйти из-за стола. К ней подкатил пятикурсник с физфака, высокий, хотя и не намного выше стройной кореянки, крепкий парень боксерской внешности. Короткая стрижка, перебитый в нескольких местах нос.
– Я Вася!
– веско сказал он. Обойти эту гору мышц было затруднительно, и Джун уставилась на атлета, скрестив руки на груди - точь-в-точь как на воображаемой Лизиной картине.
– Я с физкультурного факультета!
– попытался Вася продолжить разговор, но ответа так и не получил. Только еще один взгляд, и опять же сверху вниз, несмотря на некоторую разницу в росте в пользе физкультурника.
– А ты красивая!
– еще один пробный камень был брошен Васей в тихое болотце так и не начавшегося диалога.
Джун почему-то покосилась на пирожки и хмыкнула, а потом, не сумев сдержаться, рассмеялась. Ее низкий мелодичный смех сопровождался фырканьем. Девушка согнулась почти пополам, похлопывала себя одной рукой по бедру, а второй то хваталась за голову, то тыкала нового поклонника изящным, но немаленьким кулаком в грудь, обтянутую белой футболкой с мордой медведя.
Поникший было Вася гордо расправил плечи. Сегодня его чувству собственного достоинства удар не был нанесен.
– Так я приду после костра?
– утвердительно бросил он, собираясь удалиться от все еще хохочущей кореянки.
– Ты ж одна живешь. Третий домик - я узнавал. Никому мешать не будем. Нормально посидим, потолкуем. Ну и там... сама понимаешь.
Довольный собой Вася подхватил своей лапищей пару пирожков с тарелки и, подмигнув своей, как он думал, очередной подружке, направился к выходу, предвкушая томный вечер, а Джун, устав смеяться, вновь опустилась на стул. Потом, когда до ее сознания дошло, что ей только сказал новый знакомый и кавалер, от веселья на ее экзотически прекрасном, чуть смуглом лице не осталось ни следа!