Фея из Кореи
Шрифт:
– И самую лучшую Сову, - не преминула подытожить Джун.
– Я вообще лучше всего подходила на роль в этом представлении.
– Люблю девушек, знающих себе цену!
– обаятельно улыбнулся Тин-Тин младший. Неужто действительно Джун на него произвела такое сильное впечатление?
Закончив рассказ, "буки" отправились вместе с Костиком к желанному для всех любителей русской литературы, к которым они себя относили, месту - дому-музею А.П. Чехова. А Лиза и Джун решили просто пройтись по улицам, прилегающим к набережной, разглядывая привлекающие их внимание здания. Особенно Лизу заинтересовала далеко видная колокольня, устремившаяся своим золотым куполом навстречу небу и людям. От нее они втроем добрались до другого красивейшего храма - Собора Александра Невского, как они прочитали на табличке, -
– Смотри-ка, сестренка, в Вербное воскресенье им и вербы не нужны, раз пальмы есть! - заметил Валя, который решил отправиться на прогулку вместе с сестрой и "своей звездой". Правда, стоило им удалиться от знакомых, от галантности братца не осталось ни следа. Он даже не возражал, когда Джун купила на всех мороженого, хотя обычно считал, что "плевать на феминизм - платит мужчина".
Так и шагали они - каждый с вафельным рожком и улыбкой на лице. Пару раз Лиза останавливалась, чтобы двумя-тремя линиями сделать набросок поразившего ее дерева, или дома, или прохожего. А Джун и Валя просто разговаривали. Кореянка не заигрывала с ее очаровательным братцем, а тот не смущал ее пышными комплиментами. Тин-Тин выяснял у ее эльфийской принцессы, какие еще танцы она умеет танцевать, и одобрительно хмыкал при перечислении. Потом братик поинтересовался, правда ли, что Джун может побить Костика-Хрюшу. Положительный ответ его привел в бурный восторг. Он рассмеялся и сказал, что его драгоценная сестренка нашла себе хорошую соседку, а потом добавил: "А мне отличную девушку на какое-то время" и опять прыснул.
– Слушай, ребенок, не начинай опять, - с досадой отозвалась Джун.
Нет, все-таки ее брат теряет сноровку. Джун совсем не нравятся его попытки за ней ухаживать. Лучше бы просто по-дружески и дальше общались, а то Лизе тоже как-то не по себе от его поползновений в сторону кореянки.
– А знаете что? Давайте на пляж заглянем!
– с энтузиазмом предложил Валя.
– Я ведь, как приехали, даже волны не потрогал. Интересно же!
Уговаривать брат умел. Он же дозвонился до Костика и вызвал его с "прекрасными дамами". "Мы ведь самостоятельные люди с транспортом - и не зависим от прихотей экскурсовода, так что сманивай красоток в наш экипаж на обратном пути. А милая Куликова может и в автобусе с ветерком прокатиться. У нее отличный защитничек", - закончил разговор Валя и стал дышать на очки, которые непонятно как уделал мороженым. Лиза не могла смотреть на мучения родственника, а еще больше ей было жаль ни в чем не повинные стеклышки, по которым братец елозил рукавом, и она отобрала очки и аккуратно протерла их носовым платком в крупную клетку.
– Зануда, - фыркнул брат.
– В этом ее особое обаяние, - вступилась, добродушно посмеиваясь, Джун.
На пляже не один они были из знакомых. Похоже, всем из их группы хотелось выкупаться перед возвращением, и нестрогая Илона Булатовна дала себя уговорить. Уговаривал ее, конечно же, Лапиков. "Илонушка, лапушка, ну пожалуйста!" - "Какая я тебе лапушка. Как ты с тетей разговариваешь, рыжий-конопатый?" - "А ты не тетя, ты сестра тети, младшая и хорошенькая" - такой примерно диалог состоялся между трудолюбивым журналистом и хрупким экскурсоводом, а усатый водитель неодобрительно на это все косился, но тоже высказался за продление пребывания и за поход на пляж. Об этом поведала им Инна, изнывавшая от скуки. Подруга заметно обрадовалась их появлению и, косясь на Рому, тюленем лежащего на мелких камешках, предложила, окунуться и во что-нибудь поиграть - хоть мяч напрокат взять. Валентин ее идею поддержал и, окруженный прекрасными, как он выразился, "нимфами", настойчиво приглашал Джун присоединиться к их милому обществу, хитро при этом поглядывая почему-то на Лизу. Но кореянка заявила, что будет судьей и точка - ведь команда, к которой она бы присоединилась, была бы обречена на победу, а так играть нет никакого интереса.
– Сама скромность, как всегда, - проворчал Костя и посоветовал брату не настаивать. Лизе не очень хотелось бегать и прыгать под прямыми лучами солнца, даже если потом можно было окунуться в ласковую воду. Поэтому она обрадовалась,
– Скажу тебе по секрету, Лиза, они играют во что угодно - только не в волейбол!
– усмехнулась кореянка.
– Но так даже интереснее.
Заметив, что Джун немного побледнела, художница задумалась и предложила сбегать за водой на всю компанию. Ей с радостью начали вручать деньги все, кроме кореянки. Лиза, наклонив голову, стояла перед сидевшей соседкой-судьей с протянутой рукой, а та испуганно на нее взглянула и почему-то медленно пожала ее руку.
– Да я не в этом смысле, Джун! Деньги давай!
– Цыпленок-вымогатель - это что-то новенькое!
– хмыкнула красавица и ловко вскочила на ноги.
– Объявляю перерыв. Ваши прекрасные и строгие судьи удаляются.
– Ты тоже идешь?
– удивилась Лиза.
– Разумеется, надоело сидеть и ничего не делать - только придираться! А потом, пока ты донесешь весь заказ - надо будет уже возвращаться.
Ох уж эта Джун. Ясно же, что она ее пожалела и решила помочь. Отобрала потом почти все покупки, заявив, что не доверяет такую чудесную воду неуклюжему цыпленку. Лизе же осталось только нести две-три баночки с газировкой и сдачу. И тут девушка увидела нечто огорчительное.
– Подожди меня, Джун. Я должна помочь малышке, - успела крикнуть девушка и побежала со всех ног к береговой линии. Там стояла крошка лет трех - почти ровесница ее милым племянникам - девчушка в розовых шортиках с оборочками и розовой же панамке. Малышка плакала: ее зеленого надувного лягушонка, вероятно, сдуло в море и относило ветром от берега.
"Еще не очень далеко, по-моему. Я успею!" - промелькнуло на бегу в голове. На берегу Лиза наклонялась к волне и пыталась палкой от солнечного зонтика подцепить игрушку. Где она раздобыла этот своеобразный шест, девушка не заметила - просто под руку попался. Но ничего не получалось, а в воду лезть она боялась. Вдруг она почувствовала легкий толчок в спину. Этого хватило для того, чтобы вода стала гораздо ближе, для того, чтобы она почувствовала, что летит, а потом плывет и не может достать дна ногой. Это пугало. Не выпуская из рук палку и последним усилием докинув непонятно когда схваченного лягушонка до берега, Лиза барахталась в воде, теряя силы и закрывая глаза. "Папа... братья... Джун... краски..."
"Куда она помчалась сломя голову, если я здесь?" - недоумевал Джун, но вскоре легкое недовольство сменилось настоящим испугом. Они. Сошли с ума.
Забытые бутылки и банки покатились по гальке с шорохом и чавканьем. Пара шагов-прыжков - и он уже в воде. Почти сразу глубоко. Пара гребков - и уже можно захватить Лизу и вытащить ее из воды. Такую крошечную, легкую, слабую. Без чувств.
– Лиза, маленькая, - приговаривал он, осторожно переворачивая девушку на живот, чтобы вода, попавшая в легкие, могла выйти. Кто-то его оттащил в сторону и накрыл чем-то плотным.
– Тихо, тихо. Все хорошо. Сиди, героиня, грейся.
"Но что с Лизой?" - Джун сбросил с головы чье-то пляжное покрывало и увидел, что все знакомые собрались вокруг небольшого пятачка, на котором сидели, обнявшись, Лиза и Вика.
Кажется, пора было выдохнуть, но сразу сделать это простое движение юноша не мог. Сейчас все вновь прокручивалось перед его глазами. Вот Цыпленок роняет банки и монетки на песок и несется к морю, где хныкает девчонка лет четырех. Вот она мимоходом выдергивает зонт на глазах изумленного отдыхающего и начинает доставать им что-то зеленое. Все это время он изумленно, но слишком медленно приближается к ней. Вот ему улыбается такой знакомой и недоброй улыбкой Ли Хван-хён и, отвернувшись, толкает Лизу в воду. Что за глупые шутки? Она же и простудиться может... Хоть и неглубоко... Тонет... чтоб их... тонет... волной как губкой стирает из его жизни девочку-птичку... Остальное Джун уже не мог вспоминать. Он сжимал края ткани и наконец выдохнул. Жива. Слава Богу, жива.