Фея Лоан
Шрифт:
– Ну, вот, прогресс на лицо. Ты уже неплохо говоришь по-русски, - сел Семен, подтянул девушку к себе, чувствуя патологическую потребность ощущать ее рядом с собой, обнимать, чуять тепло ее кожи под рукой, прохладу волос.
– Йэмоунс.
Фея начала лакомится орехами, периодически запихивая в рот Семена зерна, а тот любовался ею, ласкал взглядом, боясь вспугнуть лаской наяву. Пальцы осторожно поглаживали ткань рубашки и немного волновали Эфию, но не настолько, чтобы отвлекаться
– Похоже на моколи. А у вас моколи растет?
– Понятия не имею, о чем ты. Жалко. Хочется узнать, что же тебя тревожит, что нравится, чем занималась, кто родители. Мама, папа…
– Мама?
– встрепенулась Эя, услышав единственно известное ей слово из земного языка.
– Мама Алэна. Тий ага-ага?
– закивала: знаешь ее?
– Алена. Чудесное имя. Но я ее не знаю. Странно у мамы твоей русское имя, а тебя назвали Феей.
– Эйфия.
– Эйфея? Не подходит, а Фея в точку.
– Тий мама?
– ткнула в него пальчиком.
– Мою маму зовут Анна. Красиво, правда? Гордо. Она святое. Наверное, единственно святое, что у меня было. Теперь еще ты есть, - улыбнулся.
– Ана.
– Анна. Аннушка.
– Анусха.
Семен рассмеялся и легонько по носику девушке пальцем шлепнул:
– Дитя ты и есть дитя. "Ануска". Как же тебя в секту залететь угораздило? Куда твоя мама Алена смотрела?
– У меня замечательная мама. Она, как и ты, землянка. Папа коренной флэтонец. Он крестник Модраш, император. Может, вы понравитесь друг другу?– вздохнула: хорошая мечта, но процент ее исполнения критически мал.
– А когда ты мне сейкап вернешь?
– Забудь, - нахмурился.
– Сапут?
– это через час, два, завтра, никогда?
Семен отобрал у девушки опустевшую кружку, кинул на раскладушку.
– Забудь.
– Брось, отодвинь, избавься?
Дверь в комнату два раза подпрыгнула, на третий гостеприимно распахнулась, роняя табурет. Фея вздрогнула, Семен недоуменно уставился на Петра.
– Ужин готов, барин, - отвесил ему парень шутливый поясной поклон.
– Петь, я тебя головой стучать не просил.
– Я ногой. Чтоб не промахнуться, - щедро улыбнулся Самрин.
– А-а-а, - усмехнулся и обратился к девушке.
– Пойдем ужинать, нежная моя. Все равно чувствую, покоя сегодня не будет.
– Сем, если она нимфоманка, значит, мужчину себе сама выбирает, да?
– потащился за Колмогорцевым и Феей Самарин.
– Не значит, - развернулся к нему мужчина.
– Ну, ты же понял, о чем я.
–
– И подумал: ты себя мужчиной возомнил или завидуешь разукрашенной физиономии Витька?
Петя укоризненно губы поджал:
– Злой ты, - обогнул друга и вниз потопал.
– Благодарю за моколи, - улыбнулась ему Фея. Парень тут же притормозил, заулыбался и хотел что-нибудь умное ответить, но Семен легонько подтолкнув его в спину, заставил передумать.
Витек подмигнул Фее, Иван и Илья улыбнулись, Елыч, подперев рукой щеку, откровенно разглядывал девушку, забыв об ужине, старик смотрел тепло, чуть сочувственно, Петр вообще напоминал девушке щенка, разве что хвостом не вилял в связи с его отсутствием.
– Семен, ты поможешь мне найти Хакано? Я уже беспокоюсь, куда он запропал,– попросила девушка, получив свою порцию.
– Опять Хакано? Найти его хочешь?
– Что за Хакано?
– спросил Илья.
– Имя-то мудреное, - влез Прохорыч.
– Я вот думаю, не тот ли разукрашенный этот Хакана и есть? У сектантов все ни как у людей, навыдумывают кличек всяких. Тьфу.
Семен задумался: старик вполне может быть прав.
– С чего ты ты решил, Прохорыч, что они сектанты?
– спросил Иван.
– Так на рожах написано. Татуировки видел?
– Ну?
– Гну! Один в один как печатью клеймили. И одежа и взгляды и черепа лысые. Не приведи Господи с такими столкнуться по ночи, лучше уж с лешаком встрянуться.
– Чем же они тебе не понравились, Иван Прохорович?
– заулыбался Илья.
– В тайге милок, человека сразу видать. Это вы в городе рядитесь да прячетесь, а здеся все нутро наружу вылазит хошь не хошь. Манерничать-то уже без надобности, условия жизни жесткие, вот оно и ползет, родимое. Видывал я, таких как Арчи этот. Улыбочка одна чего стоит. Гаденькая, доложу я вам. И гадать не надо и выпытывать, чегой-то девка от них в тайгу рванула. И я б побег ног не чуя.
– Потому и не сдал ее?
– Супостат я что ли? Она вона хилая да хворая, да еще эта, как оно? Нимфетка.
– Нимфоманка, - фыркнул Иван, поправив. И на Семена глянул: и наркоманка. Откуда же здоровью взяться?
– Ну. Все одно болезная. Довели девку арчи эти. С ними не то что этой вот станешь, а и вовсе в петлю полезешь. Ты Сем, слышь, че думаю, настоички-то я ей позавариваю, пускай пьет, но надо бы в баньку ее чаще водить да в снег выгонять. Так с месяц и окрепнет.
– Предлагаю свою помощь в бане, - ощерился Витек.