Фея Лоан
Шрифт:
Он бы сохранил это в девушке и дальше и дольше, уберег бы от всех бурь, от грязи и бед… Да она Виктора выбрала.
И закаменел лицом, подхватил девушку на руки, в дом понес.
– Уйтит, - упрямо, но несмело опять заявила ему Фея, как только он опустил ее на постель в комнате.
– Сейчас, - заверил ядовито. В тумбочку полез за водкой, чтобы растереть девушку. Закаленная она бесспорно, как бы к вечеру от такой закалки ангину или восполнение легких не заработала.
Стянул силой мокрую футболку, налил водки, растер, где как придется отмахивающуюся от него Фею,
– Пей.
Та головой замотала, морща носик:
– Надо, Фея.
Та глаза округлила, испугавшись приказного тона. Хлебнула водки и задохнулась.
– Ну, ну, - погладил ее по спине.
– Дыши: вдох, выдох. Раз, два.
Девушка задышала, хлопая ресницами и не спуская растерянного и настороженного взгляда с Семена.
– А теперь полежи, - посоветовал, легонько к подушке ее наклоняя. Легла, глаза закрыла.
Семен повесил футболку сушиться в бане, сварил Фее овсяную кашу на воде, вскипятил чай, остудил для девушки, перекусил сам бутербродом, сооруженным на ходу, и вернулся в комнату.
Эя пыталась встать, но голова, словно налитая свинцом тянула ее обратно на подушку. Перед глазами все плыло и качалось, мысли были фрагментарными, далекими.
– Согрелась?
– спросил Семен и нахмурился, приметив пьяный взгляд Феи.
– Ты ни разу алкоголь не принимала? С глотка так повело. Ну-ка, садись, давай покушаем.
Усадил ее, прислонив спиной к стенке, хотел покормить с ложечки, но девушка замотала головой, начала раскрываться, скидывая одеяло. Смотреть на ее обнаженную грудь, не ведающую еще мужской ласки, сил не было. Колмогорцев шлепнул ложку в кашу, убрал тарелку на тумбочку и хотел прикрыть Фею, но девушка решительно откинула одеяло, обнажаясь.
– Жарко!
– Ладно, - вздохнул, полез в шкаф за рубашкой.
Девушка же заметалась по постели, пытаясь избавиться от одуряющего жара, что топил ее внутренности и плавил воздух вокруг.
– Ты меня отравил,– поняла. Села с трудом уставилась на Семена, что раздваивался, плыл в горячем мареве.
– За что? Что я тебе сделала? Почему ты такой дикий, злой?
Колмогорцев был уже не рад, что дал Фее выпить водки.
– Впредь учту, что пить тебе совсем нельзя, - покаялся, натягивая на нее рубашку. Девушка уткнулась ему в плечо, прижалась к груди, зашептала:
– Почему ты меня оттолкнул? Чем я тебе не понравилась? Что во мне не так как бы ты хотел?
– Успокойся…
– Я сейти, я дочь Великого Лоан, крестница Модраш смирилась с тем, что стала женщиной землянина, низкого монторро… а ты оттолкнул меня, - оперлась на его плечи, чтобы высказать все, что наболело прямо ему в глаза.
– Ты понятия не имеешь, что это значит для меня, что будет, когда отец узнает о нашем альянсе. Я отказала императору Цигруна, пошла против воли отца, сбежала. И зачем? Чтобы стать женщиной какого-то дикаря, которому и не нужна вовсе! Меня засмеют. Отец убьет тебя, а меня отдаст какому-нибудь торговцу
А может мне сказать отцу, что ты прикасался ко мне? Рэй убьет тебя, а я буду не причем. Да, Марина бы так и поступила. И была бы права. Или вообще ничего не говорить, скрыть… Мне надо всерьез подумать об этом. Бунтовать одно - лгать другое. Модраш опять вмешается, это он свел меня с тобой, он наказал за клятвоотступничество. Пренебреги еще раз и…о-о-о, я не стану. Перед ним я уже твоя женщина и от этого не убежать. Он свел нас, он решил за нас. Тупик, -опять упала на плечо Семена. Мужчина мысленно усмехнулся: обычный в таких случаях спич "ты меня уважаешь?" закончен. Осталось дождаться слез обиды на весь мир разом и длинного рассказа о загубленной девичьей жизни, отсутствие понимания и достойного кандидата в мужья на всем обозримом горизонте.
– Эту часть выступления опустим, да? Перейдем сразу к третьей: ляжем спать. Давай баиньки, - уложил Фею на постель. Девушка хотела что-то сказать, наверняка, возразить, но заснула в начале мысли.
Прошел день, вечер - Фея спала.
Прошли сутки - Фея спала.
Семен позвал Елыча. Тот, осмотрев ее, пожал плечами, выдав в свойственной ему манере циничных шуток: "летаргия".
– Реакция на алкоголь. Видно деточка ничего крепче кефира не пила, а тут добрый дядя довел градус спирта до критической отметки и щедро влил его в хлипкий растущий организм. В следующий раз пои кислотой, чтобы наверняка укачать и не мучить.
Семен расстроился, испереживался. Охота пошла к чертям, потому что оставить девушку одну он не мог, на кого-то, побоялся.
Прошло трое суток - ничего не менялось. Он слонялся по дому и сидел рядом с Феей, ожидая, когда она проснется, и все больше впадал в депрессию.
Глава 25
Фея проснулась днем, чувствуя голод до озноба. С трудом поднялась и пошла на инстинкте за допингом.
Мужчины в это время собрались в гостиной, болтали об удачной охоте, а Семен не стал их слушать - к чему сердце бередить, и так ясно, что грозит провести вахту в убыток себе. И он бы смирился, если бы Фея проснулась, если знать точно - с ней все хорошо. Он пошел наверх, проверить как она и столкнулся с ней на лестнице. В первый момент Колмогорцев растерялся: вид у Феи был - краше в гроб кладут. Белая с серым оттенком кожа, губы в тон, глаза с туманной поволокой. Девушка застыла, покачиваясь, уставилась на него:
– Отдай сейкап,– протянула дрожащую руку.
Ломки начались, - понял Семен, услышав знакомое " сейкап", сложив вид девушки и название кулона с порошком. И отрицательно покачал головой.
Эя обессилено опустила руку и, наверное, упала бы, не придержи ее Семен.
– Тебе лежать надо.
– Мне нужен сейкап! Мне голодно. Мне плохо! Ты отравил меня, отобрал сейкап - что я тебе сделала? Ты хочешь, чтобы я умерла? Почему?