Фея Сластей
Шрифт:
– Папа, мне это не кажется правильным. Я…
– Не говори окончательно «нет». Подумай. Я прошу тебя только об этом. Ты сделаешь это для своего старика?
– Мне очень жаль, папа, – сказал Купер.
Ему действительно было жаль. Жаль, что он разочаровал отца и не смог стать тем, кем тот хотел его видеть.
Молчание длилось несколько секунд, прежде чем конгрессмен прокашлялся и недовольным тоном натянуто произнес:
– Тринадцатого числа у нас первое заседание комитета по сбору средств для кампании твоего брата. Надеюсь, ты выкроишь время в своем деловом графике
– Я приду. Скажи Кэму – пусть даст мне знать, если понадобится моя помощь.
– Скажу. А о чем ты хотел со мной поговорить?
Купер бросил взгляд на письмо, уголок которого он нервно смял.
– Ничего особенного. – Радость, которую, он хотел разделить с близким человеком, исчезла, как будто ее и не было.
– Что ж, хорошо. Извини, но у меня встреча. Сенатор Стайнер думает, что сможет уломать меня и я проголосую за его никудышный проект моста. – Он прищелкнул языком. – Может, я и поддержу его, если он в свою очередь поддержит Камерона. Приходи в воскресенье на обед. Мама будет рада.
Это прозвучало как приказ, а не приглашение.
– Спасибо. Я приду, – ответил Купер, чувствуя себя словно лопнувший детский шарик. Нельзя позволять отцу брать над собой верх, но их разговор всегда проходил таким образом.
Он скомкал письмо и бросил его в корзинку. Попав в цель, Купер усмехнулся.
– Два очка.
Это напомнило ему о старом приятеле и сопернике Джастине Томпсоне. Он отдал бы год своей жизни, чтобы увидеть бывшего друга. Хотя Джастин позеленел бы от злости, если бы узнал про письма из журналов, но тем не менее это не помешало бы ему порадоваться успеху Купера. Такие вот у них были дружеские отношения: яркое соперничество и глубокое уважение друг к другу. Купер знал, что если ему не суждено победить, то первое место должен занять Джастин. И он не сомневался, что Джастин думал про него то же самое.
Купер уставился в стену. Джастин мертв. Невозможно в это поверить. Больше нет самого умного из всех известных ему парней. Он был хорошим человеком, потрясающим соперником и верным другом.
Авария на мотоцикле. Купера бросило в дрожь от этой мысли. Но таков был Джастин. Он всегда рисковал, пробуя все новое и неизведанное. Купер никогда не знал, что Джастин выкинет в следующий момент.
Но расстались они не в лучших отношениях. Все равно – Джастин не должен был пропадать, надо было звонить по крайней мере. Тогда Купер узнал бы, что его друг погиб. Жизнь так непрочна, и кому, как не врачу, об этом известно.
Переодеваясь в костюм, Купер думал о Натали. Он очень удивился, встретив ее на свадьбе доктора Краггина. Приятно удивился. Десять лет назад она была миловидной девушкой, а теперь превратилась во взрослую, красивую женщину. Действительно красивую. Ему стало немного стыдно оттого, что его мысли работают в этом направлении.
Когда во время танца ее маленькая, аккуратная фигурка касалась его, он ощутил всплеск желания. Очень сильного. А когда он узнал о смерти Джастина, то ему захотелось заботиться о ней и защищать. Как будто таким образом Купер сможет возместить потерю друга!
Натали не выходила у него из головы весь вечер. Мягкие губы под его
Но разве так уж стыдно думать подобным образом о жене друга… даже когда этот друг умер? А может, как раз потому, что друга уже нет? Джастина нет, чтобы оберегать то, что ему принадлежало.
«Оберегать»
Наверное, в этом все дело. Может, Джастин ожидал бы этого от него. Ожидал, чтобы он заботился о его жене. Как друг или брат, а не похотливый идиот, у которого на уме лишь одно.
Десять лет назад голубые глаза Натали смотрели бесхитростно и доверчиво. А теперь у нее умудренный опытом, настороженный взгляд.
Прошло десять лет. Студенческая влюбленность. Двое парней соперничают, пытаясь завоевать симпатичную блондинку с милыми ямочками на щеках и стройными ножками. Победил Джастин. Джастин по натуре семейный человек, а для Купера она была преходящим увлечением. Джастин хотел всего – карьеры, семьи, приключений, успеха. И Купер отступил. Он-то твердо знал, что единственный способ добиться высокой цели – это сконцентрироваться на ней. Смерть Джастина лишь доказала, как прав он был. Человек не может иметь все, по крайней мере не всегда.
Он завязал галстук и сунул ноги в мокасины.
А у Натали до сих пор милые ямочки… И еще у нее две маленькие девочки. Дочки Джастина. Лучше обратить внимание на них. Может, они в чем-нибудь нуждаются? Не грех выяснить, хорошо ли их обеспечил отец.
Он попросил Натали позвонить, но она почему-то не звонит. Позвонить самому? Купер вытащил мобильник и понял, что не знает ее номера. Но он не зря сын конгрессмена Рэндалла Салливана, и предприимчивости ему не занимать.
– Лили, сейчас же слезай оттуда. Ты упадешь.
Натали думала, что это Лили ходит по спинке кушетки, изображая циркового канатоходца. Близнецы были настолько похожи, что даже она не всегда могла на расстоянии их различить.
Повернувшись к плите, она вытащила из духовки пирог. В двухэтажной маленькой квартирке все три помещения – кухня, гостиная и столовая – переходили одно в другое. Большую часть занимали столы с кухонным оборудованием. Натали это устраивало, так как она могла одновременно работать и приглядывать за дочками.
Она услышала, как девочка, недовольно вздохнув, спрыгнула с кушетки. Значит, это была Лили, более сговорчивая из двух дочек. Роза так быстро не послушалась бы.
– Роза не хочет со мной играть, – пожаловалась Лили, обиженно оттопырив нижнюю губу.
– Захочет-захочет. Пойди и попроси ее. Большие серые глаза – такие же, как у Джастина, – печально смотрели на Натали.
– Она говорит, что ее щенок сегодня меня не любит и поэтому я не могу зайти в комнату.
– Роза! – позвала Натали, стараясь перекричать телевизор, по которому показывали мультфильм.
Роза придумала себе собаку, которая признает только ее. Когда она пребывала в капризном настроении, то заявляла, что щенок укусит любого, кто войдет к ней в комнату.