Фея

Witch Rocks

— Собирайся, нужно идти.

— Что случилось? Я только проснулась… — я зевнула: спать хотелось жутко. Видимо, я еще не отошла.

Парень перекинул меня через плечо и методом тыка пальцем в небо нашел ванную комнату.

— Твоего брата отвезли в больницу, я не знаю почему.

Темнота

Машины для слабаков?! Действительно.

Именно так я считала раньше. В принципе, и сейчас так считаю, но только на подсознательном уровне. Сознание твердило об опасности.

Смирнов

мне так ничего конкретно не сказал, лишь ответил, что пока сам в точности ничего не знает. Меня это взбесило. Предпочитаю неведению конкретность. Конкретность всегда освобождает от лишних мыслей.

Мы ехали по трассе, не сворачивая. На часах полседьмого, а за окном темнело. Ночь словно забирала под свое покрывало весь город. Из динамика моего смартфона раздалась мелодия «Muse — Feeling Good».

— Да, — напряженно отвечаю, руки трясутся. — Да, Ира. Здравствуйте, Олег Витальевич, — Я и понятия не имела кто это, но оппонент представился мне медработником в «Скорой». — Я уже еду.

Баскетболист, сидевший слева от меня за рулем своей дорогостоящей машины, кинул на меня вопросительный короткий взгляд. По всей видимости, мое лицо было белое, а руки тряслись, как у наркомана.

— Можно я закурю? — спрашиваю своего сопереживающего. Вот как научили в дурной компании — так теперь бросить не могу. А говорила мама, что нельзя связываться с плохими ребятами. Но нет, Ира же непослушная дочка.

— С каких пор гномы курят? — едко ухмыляясь, спросил он.

— За гнома обидно, вообще-то. Курю давно, несколько лет уже, — зажигаю сигарету и открываю окно. Выдыхаю горький дым, вместе с тем — облегченно.

— Была бы ты моя, давно по заднице бы получила, — я выпучила глаза. — Да ладно тебе! Будто парень никогда тебя выпороть за это не хотел.

— Честно признаться, не хотел. Ему было плевать на мои привычки. Да и на меня тоже. Так и расстались — я в него плюнула. В прямом смысле.

Он рассмеялся. Любая другая бы растаяла под его улыбкой и карамельными глазами, но я — не любая. Да и с каких пор я открытая книга для напыщенного урода?!

— Что тебе сказали по телефону?

— Ничего хорошего, — я сглотнула и сделала очередную затяжку, — лежит без сознания в катафалке скорой.

— Катафалк? Это же не…

— Да знаю я! — перебила, не дав закончить предложение третьекурснику. — Он не любит скорые, потому что у него погибла в скорой любимая девушка. С того времени прошло уже около пяти лет. До сих пор называет машины «Скорой» катафалками.

— Он мне никогда не рассказывал, хотя я его знаю со средней школы.

— Брат не хочет сам рассказывать, ему неприятно вспоминать тот момент. Поэтому рассказываю я. Это уже не тайна года три.

Мы подъехали к госпиталю через десять минут. Я выбежала из автомобиля до его полной остановки. Наплевать на это. Родной

и дорогой мне человек попал в аварию, и ждать, пока машина остановится полностью, для меня смыслом не было, да и находиться в одной зоне со Смирновым не хотелось абсолютно.

Подбегаю к дверям и с силой их открываю. Не понимаю, зачем в госпиталях тяжелые двери. Чтобы больные не сбежали?! Неумное решение.

— Извините, мэм, можно узнать…

— Девушка, вы что, не видите, что я занята? — некультурно жевать жвачку в больнице и разговаривать таким тоном. Вечно в регистратурах сидят бездельники.

— Да мне похер! Какого черта… — я не успеваю ей высказать все, что думаю, как мне закрывают рот большой ладонью.

— Прошу прощения за язык моей девушки, — голос капитана корзины узнаю где угодно и ни с чем не спутаю. Стоп, его девушка? С каких это пор мы стали так близки? — Мы бы хотели узнать, где сейчас находится пострадавший Нестеров Илья Александрович.

— Он в операционной. Вход посторонним запрещен, извините, — как корова траву жует, честно. Еще с таким недовольным лицом.

— Я его сестра, мне звонил Олег Витальевич, — достаю документ из сумки и показываю ей доказательство того, что мы родня.

— Операционная на третьем этаже в пятом корпусе.

***

В такое время суток — то бишь в семь вечера — людей в госпитале не много, а меньше, чем когда-либо. Может быть, ничего удивительного, но меня это напрягало.

Стены в больнице были светло-голубые, не режущие глаза, а расслабляющие. Но освещение здесь просто ужас: яркие лампочки фирмы «Вырви око».

Это медицинское учреждение отличалось от того, которое находится в нашем районе. Оно было слишком стерильным и чистым. В этом медицинском учреждении я еще не увидела ни одного старика. Спрашивать об этом не было смысла и интереса. Скорее к нему.

Я бежала прямо, иногда сворачивая по указателям. Капитан бежал немного позади меня. Резко останавливаюсь у схемы госпиталя, потому что я заблудилась и запуталась. И не только здесь.

Около операционной сидела Люда. Ее колени были стерты до крови, одежда и лицо были грязными, а волосы спутаны.

— Как хорошо, что ты пришла! — Прокопьева буквально слетела со стула и обняла меня. Подругами мы с ней не были, поэтому обниматься тоже было ни к чему, но я ее обняла в ответ. Чисто с человеческой позиции. — Мы ехали ко мне и…

— Прости, я не хочу этого знать, — строго перебиваю ее и сажусь напротив. — Я не хочу знать подробности, мне хватает того, что он пострадал, — ненавижу подобные ситуации: никакими хорошими последствиями они не кишат. Попал в аварию — уже больно, так что слушать душещипательные подробности, как она чудом выжила и вызвала помощь моему брату, я не хочу. Достаточно того, что он в операционной.