Фейерверк любви (Сборник)

Андерсон Кэролайн

— Уже уезжаешь? — спросил он.

— Да, — не глядя на него, ответила Поппи. — Когда вы хотите… Когда мне вернуться?

— В пятницу утром. Я всю неделю буду с ребятами, но утром в пятницу мне нужно будет перед отъездом заглянуть в офис.

— Хорошо.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, она подхватила сумку и хотела было проскользнуть мимо него, но он остановил ее, дотронувшись до ее руки.

— Поппи, не казни себя, — повторил он мягко.

— Передайте привет Джорджу, — пробормотала она и бросилась вниз по

лестнице. Под ногами у нее путалась Бриди.

Она не помнила, как добралась до дому, слезы текли не переставая, и это было совсем не похоже на нее. Дома она снова всласть выплакалась, рассказывая матери со всеми подробностями о том, что произошло.

— Почему я не продавщица? — бормотала она. — Или еще лучше — патологоанатом? Кругом одни трупы — никакой ответственности!

Одри рассмеялась и потрепала ее по голове. Поппи допила чай и отправилась навестить Гектора. Она вспомнила, как Джеймс целовал ее здесь, и обхватила себя за плечи. Ох, как больно! И даже не из-за того, что он отослал ее. Как он отводил взгляд! Утешал, пытался быть справедливым и даже добрым, но внутри, видно, что-то сломалось, он больше не может относиться к ней по-прежнему. Все кончено. И как же это больно!

Неделя тянулась медленно, но, когда наступило утро пятницы, Поппи поняла, что настал судный день. Ровно в девять она вошла в дом через заднюю дверь. Бриди, как всегда, вертелась под ногами. Джеймс вышел из библиотеки в холл поздороваться с ними. Свет из дверей библиотеки падал сзади, и Поппи не могла разглядеть выражение его лица.

— Привет, — сказала она, голос прозвучал тускло и безжизненно. — Где мальчики?

— Я отвез их в школу. Врач сказал, что уже можно.

Сердце у Поппи сжалось. Ну, вот и все. Сейчас он попросит ее упаковать вещи и уехать до их возвращения…

— Поппи.

Она посмотрела на него, все еще не в состоянии разглядеть выражение глаз.

— Ты успела доделать гостиную? — Этого вопроса она не ожидала. — Она выглядит замечательно.

От неожиданности Поппи приоткрыла рот.

— Вы не сердитесь? Я как раз этим занималась, когда Джордж упал, я думала, что вы теперь возненавидите эту комнату.

— Нет, нет. — Он слегка улыбнулся. — Я не сержусь. Больше не сержусь. Мы долго разговаривали с мальчиками, они честно признались, что не послушались тебя, это полностью их вина. Давай забудем об этом.

Она посмотрела на него в полнейшем изумлении.

— Так вы решили не увольнять меня?

— Я и не думал об этом.

— Но вы были в ярости, я думала…

— Поппи, забудем об этом, все. И мне очень нравится новая гостиная. Единственная проблема — ковер, который ты купила. Его привезли вчера, и я не знаю, на то ли место я его положил. Пойдем посмотрим.

Он обнял ее за плечи и повел в гостиную. Там он отпустил ее и взглядом спросил: «Как»?

Поппи не могла думать, она едва

могла дышать. Переход от полного отчаяния к ощущению его руки на плече — это было слишком.

— Отлично. Он выглядит замечательно. Вам он нравится?

— Мне все здесь нравится. Комната стала… доброжелательной, теплой и разноцветной. Теперь в ней хочется посидеть, поговорить… Спасибо.

С этими словами он притянул ее к себе и легонько поцеловал в губы. У Поппи перехватило дыхание. Она заглянула в его вспыхнувшие глаза, и его губы, ставшие вдруг твердыми, жадно впились в ее рот.

— Поппи, — пробормотал он и прижал ее к себе с такой силой, что она почувствовала глухие удары его сердца у своей груди. Его рука скользнула вниз к ее бедрам, и Поппи застонала, почувствовав силу его желания. Ноги ее не держали, она цеплялась за него, боясь свалиться прямо на новый ковер. Внезапно Джеймс оторвался от нее и прижал ее голову к своей груди.

— Мне нужно уходить, — пробормотал он и слегка отодвинул ее от себя. Поппи застонала, зажмурив глаза. — Малышка, уже десять, а мне еще нужно заглянуть в офис. — Он легонько потряс ее за плечи и отпустил. — Увидимся вечером в воскресенье. — Голос был глухой от страсти, но Джеймс уже взял себя в руки. Быстрым шагом он прошел в холл, подхватил портфель, стоявший у двери, и вышел, не оглянувшись.

Он позвонил вечером в субботу, и сердце Поппи тут же забилось быстрее.

— Привет, — сказала она ласково.

— Привет. Как там мальчики?

— Отлично. Я только что уложила их спать, ты хочешь поговорить с ними?

— Да нет. Я хотел поговорить с тобой, — сказал он, и сердце Поппи забилось с удвоенной силой. Джеймс хотел знать, свободен ли у нее следующий уикенд.

— Свободен, — ответила Поппи, — а почему вы спрашиваете?

— Мне хотелось бы немного развлечь наших партнеров и устроить ужин дома в субботу. Справишься ты с этим?

— Справлюсь ли? А что я должна делать?

— Быть хозяйкой на этом приеме. Приготовить что-нибудь, если хочешь, или заказать все в ресторане — это тебе решать. Ну, и оказывать мне моральную поддержку.

Моральную поддержку? Быть рядом с ним? Сердце опять заколотилось.

— Да, конечно, — сказала она, когда к ней вернулся дар речи. — А сколько гостей будет?

— Десять человек, плюс пара из офиса в Норвике, мы с тобой и, конечно, Элен.

Ну, конечно, Элен. Радость Поппи чуть померкла, но она тут же дала себе слово, что никому не позволит испортить ей этот вечер. Он попросил быть хозяйкой на вечере ее, Поппи, а не Элен. И она сделает все, чтобы он мог ею гордиться.

А Элен — Элен может кусать локти.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Всю неделю Поппи провела в хлопотах по устройству приема. К середине недели было готово меню, и она представила его Джеймсу на утверждение.