Фейрум
Шрифт:
Игнас тактично уступил здоровяку дорогу с единственной мыслью: как бы дерьмово тебе ни жилось, всегда есть тот, кому хуже.
Или лучше. За столиком слева улыбалась девушка: болезненная кожа, лишённая пигмента, острые скулы, лихорадочные искры в глазах. В другое время он бы подошёл спросить, какое у неё свойство, но сейчас задерживаться не стоило. Что бы там ни было, она наверняка счастлива. Тем мимолётным счастьем, которое объединяет всех принявших дозу. Пока не истёк отмеренный срок – беспокоиться не о чем.
Завидев барыг у заднего хода, Игнас заслонил Филиппину плечом. Ни к чему ей смотреть на закулисные
2
Имеется в виду Война – один из четырёх всадников Апокалипсиса.
Война за передел города обещала разрушить его до основания. Война за право контролировать фейрум на улицах, за разумы и жизни. Война против всего человеческого, что у них осталось – у нас, поправил себя Игнас, – помимо ампул с ядовито-чёрной жижей, отливающей на свету изумрудом.
Игнасу всё равно, кто выиграет раунд. Даже если банды Фейртауна перегрызут друг другу глотки – он вздохнёт с облегчением.
Задний дворик «Трёх монет» вывел их на пустынную парковку. За сетчатым забором – ничем не примечательная дверь, запертая, на первый взгляд. Ни замков, ни скважин. И окон в пристройке тоже нет – сплошная бетонная стена.
• •
Игнас постучал трижды. Выдержал паузу и постучал ещё. Трижды три – всего девять.
– Он там? – Липа подняла глаза.
– Да. Нужно немного подождать.
Прошло около минуты, прежде чем лязгнул железный запор.
– А, Фрэнк! Забыл, что ты собирался зайти. Что за милая леди с тобой?
Голос, нарочито расслабленный и приятный на слух, с едва уловимым акцентом, принадлежал мужчине лет тридцати пяти. Высокий, подтянутый, бритый наголо. Острые скулы, высокий лоб, выступающий вперёд подбородок. Игнас упоминал, что его друг – врач, но выглядел Лагард как человек, которому проще калечить, чем лечить. Липа очень надеялась, что впечатление обманчиво – как и дружелюбный тон вопроса, потому что взгляд остановился на ней сначала с удивлением, а затем – с враждебностью. Глубоко посаженные глаза сузились. Липа сглотнула.
Сразу за дверью узкая лестница уходила круто вниз, в подвальное помещение, откуда лился свет. Хозяин не спешил уступать дорогу гостям. Казалось, сам вопрос и то, что Лагард назвал Игнаса чужим именем, был своего рода сигналом. Предупреждением. Но о чём? Один долгий миг они вели безмолвную беседу, споря о чём-то – одними глазами, – а затем Лагард отступил.
– Племянница. Приехала с сестрой из Вермонта.
– Чудно. И как погода нынче в Вермонте?
Все трое начали спуск по лестнице. Дверь захлопнулась с тем же лязгом,
– Неплохо. Как обычно в это время года. – Что вообще происходило? Она не имела ни малейшего представления, что говорить и как играть в эту странную игру.
Они спустились вниз, и Липа увидела небольшую комнату – чистую, светлую, напоминавшую приёмный покой в больнице. Диван в углу, низкий столик, какая-то абстрактная картина на стене и шкаф, за стеклянными дверцами которого – пузырьки и блистеры, словно в аптеке.
– Проблемы? – из-за двери послышался мужской голос, и Лагард сделал знак молчать.
– Вовсе нет. Постоянный клиент заглянул, – он распахнул дверцу шкафа нарочито громко, по-прежнему не сводя глаз с Игнаса, – уже уходит.
– Ты знаешь правила, Лагард, я должен проверить. Миссис Голден хочет знать…
Он замер на пороге и осёкся. Крупный мужчина в костюме цвета мокрого асфальта. Золотая цепочка на шее. Рубашка кричаще пурпурного цвета. Его взгляд упал на Игнаса. Рука потянулась к поясу.
– Ты…
Всё произошло слишком быстро. Сбитая с ног, Липа полетела на пол. Брызнули осколки. Она перекатилась на бок, больно ударилась об угол дивана и накрыла голову руками, зажимая уши. В комнате громыхнуло.
• •
Пурпурный замешкался на миг. Игнас оттолкнул от себя Липу: главное – чтобы осталась жива. Он сдержит обещание.
Стол, посланный пинком вперёд, ударил Пурпурного под колени. Тот потерял равновесие, но не выпустил пистолет. Раздался выстрел. К счастью, в пустоту. Лагард оказался быстрее: кисть Пурпурного хрустнула и выронила ствол.
– Эй! – Он остановил Игнаса жестом. – Мне не нужны проблемы с Эйдой Голден.
– Какого чёрта, Энди?! – Игнас больше не сдерживался. Играть «постоянного клиента» по имени Фрэнк в его планы не входило. – Что тут происходит? С каких пор?..
– А что мне оставалось? Тебя не было два месяца, Найнс 3 ! Два месяца. Это у тебя время идёт кверху задом, а здесь, знаешь ли, жизнь продолжается. Ты либо выбираешь сторону, либо банды стирают тебя в порошок.
– Ты что, теперь варишь для них? Фейрщиком заделался?
– Заткнись, Найнс. Ни черта не знаешь, а туда же.
Игнас почувствовал, как гнев закипает внутри. Липа на полу тихонько застонала. Ей ни к чему слышать этот разговор. И видеть всё это…
3
(англ.) Ninth – «Девятый»
Он подобрал пистолет, лёгший в ладонь как влитой. «Не привыкай, – шепнул внутренний голос, – тебе ни к чему».
– Тише… – Он помог девочке подняться. Оглядел её с головы до пят, стряхнув мелкие осколки – куртка пригодилась. – Цела? Не поранилась?
Она качнула головой. Глаза, огромные от страха, глядели куда-то за его плечо.
«Проклятье!»
Они недооценили Пурпурного. Оказавшись на ногах, он точным ударом отбросил Лагарда. Тот впечатался спиной в стеклянную дверь, и новая порция осколков брызнула на пол. Липа вскрикнула.