Фиалка в чертополохе
Шрифт:
— Но вы же показываете своё презрение, я вижу. Слышу в вашем тоне, когда вы разговариваете, и чувствую.
— Ну так это презрение, а не зависть. Я могу уважать ваших родителей за то, что они построили свой бизнес. Но вас… Вы — мажоры. Живете за счет родителей.
— Да все почти так делают.
— Да, все. Но не все ведут себя так, как вы. Пренебрежительно ко всем, кто не принадлежит к вашему уровню.
— А вы? — усмехнулся Илья. — Разве не ведете себя абсолютно также?
Семен с улыбкой покачал головой.
— Уел.
—
— Да… И сказать нечего.
— Мне кажется, вы судите людей слишком поверхностно, — сказала девушка. — Это очень однобоко. Очень ошибочный подход. Нас судите по финансам, а не за наши собственные человеческие качества. Это как я бы судила вас по внешности.
— А что не так с моей внешностью? — заинтересованно спросил Семен.
— Ну… она… суровая. Но это же не обязательно означает, что вы злой?
— Действительно, не означает.
— Я потому и не сужу. К тому же все зависит от людей. И поступки, и их восприятие. Всё можно изменить. Люди могут почти все. Если захотят.
Семен поднял взгляд на неё поверх костра.
— Отлично сказано, девочка.
— Она тебе не девочка.
— Я вам не девочка.
Фиалка с Ильёй сказали это одновременно.
— Воу! — Семен поднял ладони в примиряющем жесте. — Спокойно. Не хотел обидеть. Просто я тебя старше, а ты не мальчик. Как мне ещё к тебе обращаться?
— Попробуйте по имени.
— Да… Имя у тебя красивое. Родители были с фантазией.
«Зато ваши — без», хотела сказать Фиалка, но промолчала.
— И твои глаза, Фиалка… Я только однажды видел такой оттенок. Крайне необычный…
— Вы не идёте спать? — спросила она, потому что ей было не по себе от тона его голоса — какого-то мечтательного и… жаркого. К тому же она хотела побыть с Ильёй наедине в этой романтической обстановке — ночь, костер. А присутствие инструктора все портило.
— Ни в одном глазу пока, — усмехнулся Семён и покачал головой, словно услышав её мысли и специально пойдя наперекор. — У меня всегда так. Я «сова» по жизни. Посижу ещё часок-другой. Люблю смотреть на огонь.
Фиалка вздохнула. Правильно понявший её Илья расцепил их пальцы и аккуратно поднялся.
— Пойдем в палатку. Пусть он один сидит.
Ей не очень понравилось, что теперь их уход будет воспринят Семеном как отместка. Но Илья уже подал руку и поднял её с пенки.
Они отошли в темноту, и там Фиалка, под охраной Ильи, сделала все свои дела перед сном. Неожиданно для себя испытывая при этом гораздо меньше дискомфорта, чем ожидала, оставшись без удобств цивилизации. Она не говорила остальным, но эта жизнь на природе ей уже нравилась.
Когда они залезли в палатку, подсвечивая себе фонариком и принялись укладываться, Илья сказал:
— Может быть, разденемся, и в один спальник?
— Будет неудобно, — смущенно запротестовала Фиалка. — Тесно, и я храплю…
— Я потерплю.
— Илюш…
— Ну понятно! — впервые она услышала в его голосе некоторую резкость.
Илья
Фиалка шагнула на коленях и положила ладони ему на мускулистую спину. Копошащийся Илья замер, а потом выдохнул и расслабился. Девушка поцеловала его между лопаток, и он повернулся с опущенной головой.
— Моё терпение не безгранично, Аль. Я здоровый молодой парень. Со своими потребностями. Я тебя люблю, и готов подождать, раз для тебя это так принципиально. Но сколько ждать-то? У меня спермотоксикоз уже в острой стадии. Ты же ничего не позволяешь. И сама меня не трогаешь. Я скоро насмерть задрочусь. Это в двадцать два-то года… Гормоны гуляют, а я второй год скоро пойдет, как на диете. Крышняк уже едет…
Фиалка обняла его за шею и поцеловала в затылок.
— Я понимаю! И очень тобой горжусь! Но мне нужно ещё чуть-чуть времени.
— Для чего? — с горечью в голосе спросил он. — Чего ты ждешь?
— Я хочу убедиться, что у нас… то самое. Что должно быть. Что навсегда.
— Я знаю, что я тебя люблю. Получается, ты не уверена в себе?
Фиалка замолчала, прикусив губу.
— Я уже почти разобралась… Дай мне ещё немного времени.
Илья взял её лицо в ладони и прижался лбом ко лбу.
— Ладно, — улыбнулся он, — но учти, я уже на грани.
Они поцеловались, и Фиалка почувствовала, как его язык пытается проникнуть в её губы. Девушка отстранилась.
— Слушай, я не хочу заводиться…
Илья вздохнул.
— Ну, тогда спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Фиалка разделась и шмыгнула в спальник, чувствуя разгорячившимся телом прохладу ткани. Она чувствовала возбуждение и словно легкий зуд между ног. Протянула руку и положила пальцы на трусики. Они были слегка влажными. Она отдернула ладонь и торопливо застегнула спальник. Потом несколько минут лежала без сна, глядя в темную ткань палатки и слушая размеренное дыхание мгновенно уснувшего Ильи. Потом закрыла глаза и дала себе слово переспать с ним, как только они вернутся из похода. Приняв это решение, она заснула с улыбкой на губах.
Чтобы проснуться от того, что кто-то натянул ей на голову мешок и выволок из палатки под громкие разноголосые вопли, раздающиеся вокруг.
Глава 9
Фиалка во все глаза смотрела на человека, стоящего в дверях.
Он был высок и был вынужден нагнуть голову, когда входил. И он был силен. Под черной майкой бугрились мышцы, хотя мужчина не выглядел перекаченным амбалом. Ноги под джинсами тоже выглядели очень крепкими. Волосы, забранные наверх открывали высокий умный лоб, сейчас перерезанный вертикальной морщинкой между прямыми черными бровями, потому что он хмурился, глядя на неё. Ровный нос, густая черная борода… Он явно был опасен. На вид Фиалка дала бы ему тридцать с небольшим лет.