Фиалки в марте
Шрифт:
— Спасибо.
— Следующая.
Фрэнсис кивнула.
— Давайте, я выберу, и покончим с этим.
Ей никогда не нравились предсказания, тем не менее, она каждый год ходила с нами.
— Возьми карту, милочка, — велела гадалка.
Фрэнсис показала на фиолетовую карту с птицей и осторожно произнесла:
— Вот
— Так, — пробормотала гадалка, рассматривая руку Фрэнсис, потом провела пальцем вдоль ее ладони.
— Что там? — нетерпеливо спросила подруга, выдергивая руку. — Видите что-нибудь?
— Вижу, но нечетко. Нужно проверить по картам.
Гадалка перетасовала колоду, вытащила три карты, разложила перед Фрэнсис и нахмурилась.
— Твоя жизнь будет долгой и насыщенной, но вот линия любви… Впервые такое вижу.
— Что вы имеете в виду?
— Похоже, у тебя будет две большие любви.
Фрэнсис покраснела, а мы с Роуз захихикали.
— Погоди-ка, я вижу глубокое горе, — продолжила гадалка. — И посреди этого горя кто-то…
— Достаточно! — перебила ее Фрэнсис. — Не хочу больше ничего слышать!
— Милая, с тобой все в порядке? — спросила Роуз.
— Да, — буркнула Фрэнсис, ожесточенно потирая ладонь, словно пытаясь стереть предсказанное будущее.
— А теперь моя очередь, — сказала я, поворачиваясь к гадалке.
Еще не предложив выбрать карту, она посмотрела мне в глаза и нахмурилась.
— Беру вот эту! — сказала я, показывая на розовую карту с изображением дракона.
Гадалка отчего-то встревожилась, словно я грубо нарушила все правила гадания, но все же взяла мою ладонь и рассматривала ее намного дольше, чем руки моих подруг. Я терпеливо ждала, пока она водила пальцем по линиям, как будто пыталась что-то соединить. Через несколько минут женщина резко, словно испугавшись, оттолкнула мою руку, затем достала из колоды три карты и выложила перед нами. Долго их рассматривала, потом наконец открыла рот:
— Извините, я верну деньги.
— Нет, — возразила я. — Ничего не понимаю. Почему вы не можете сказать, что увидели?
Гадалка замялась.
— Не могу.
Я схватила ее за руку.
— Мне нужно знать! Обязательно!
Думаю, Роуз и Фрэнсис сильно удивились, с такой настойчивостью я требовала от гадалки ответа.
— Ну
Я молча ждала, пока она откроет мне мое ужасное будущее.
— У тебя мало времени. Ты должна следовать зову сердца. — Гадалка на миг замолчала, подбирая слова. — Пока не поздно.
— Что значит, пока не поздно?
— Тебя ждет беда. Разрыв на линии жизни.
Мы все прекрасно поняли, что она имеет в виду, но отреагировала только Фрэнсис:
— Хватит! Пошли отсюда!
— Погоди, я хочу услышать остальное, — сказала я.
Гадалка посмотрела на Фрэнсис, потом перевела взгляд на меня.
— Ты должна написать.
— Что?
— Свою историю.
Фрэнсис сердито всплеснула руками и вышла из шатра, оставив нас с Роуз разбираться с загадочными откровениями гадалки.
— Какую еще историю?
— Историю своей жизни.
Я покачала головой.
— Зачем?
— Так надо. Ты должна ее написать. Твои слова сыграют важную роль… в будущем».
Я села в кровати и еще раз перечитала последнюю строчку. «Может, это еще один таинственный намек, вроде того, что я слышала от Эвелин: кто-то хотел, чтобы я нашла дневник? Но какое отношение имеет эта история к настоящему? Неужели события сороковых годов прошлого столетия могут повлиять на мою сегодняшнюю жизнь? Как?» Хотя я ничего не понимала, в глубине души я чувствовала, что все это неспроста.
Глава 14
На следующий день Би стало лучше. Она меньше спала, больше ела и даже немного смеялась. А когда я предложила сыграть в скраббл, она не просто согласилась, а иронично спросила:
— Ты и вправду думаешь, что можешь меня переиграть?
Мне было радостно, что в тетиных глазах вновь появился блеск, хотя она и обыграла меня со словом «кокотница». Я сомневалась в существовании этого слова, но Би клялась, что оно не выдуманное.
— Кокотка, кокетка, ракетница — нормальные слова. Откуда взялась «кокотница»? — не сдавалась я.
Би достала словарь, и, конечно, в очередной раз увеличила мой словарный запас.
— Хочешь, еще сыграем? — предложила я.
— Нет, я снова выиграю.
— Рада, что ты улыбаешься.
Она кивнула.
— Эвелин не понравилось бы, если бы я по-прежнему хандрила. Так и слышу ее голос: «Бога ради, вылезай из постели, одевайся и прекрати себя жалеть!»
— Ага, это на нее похоже.