Фиалковый маршрут
Шрифт:
– Возможно, Ваша теория имеет право на существование, но я вижу, что на Вашем летательном аппарате находиться вредно для здоровья: того гляди, в обморок грохнешься от вредоносных испарений плохо исследованных минеральных образцов.
– Гранулы опасны только для микробов, - продолжала я доказательства в надежде примирить собеседника с обстоятельствами.
– Нет клинического заключения, - резонно заметил тот. Вы сами не знаете, что насобирали. У Вас нет доказательств, одни догадки. Так что, увы, мы выходим.
– Вы намерены ждать следующего трамвая?
– вставила я в тяжёлый разговор не облегчившую его шутку.
– Улетим вместе с преследователями,
– Вот, пожалуйста, вручите эти рекомендации "Галактического Светоча" землянам, - и он протянул мне берестяной свиток с восковой печатью.
– Зачем столь старинный способ передачи информации?
– Правители Марса, доверившие мне эту бересту, - размеренно начал Старшой, - не хотят изменять своим привычкам, приобретённым много тысяч лет назад.
Что я слышу? Это же пароль! Произнёсшему его я обязана незамедлительно выдать продуктовые наборы с номерами 79, 86, 103, 995 из отсека номер восемь. Наконец-то нашёлся адресат!
Вскоре груз был поднят с нижнего этажа, и мужчины, взвалив на плечи провизию (мешки с оливами, кукурузной и перловой крупой), покинули ракету. Долго я смотрела вслед фигуркам, удалявшимся от ракеты и постепенно тающим в дымке наполненного песочной пылью воздуха. Вереница путников медленно двигалась на фоне кромки горизонта Красной планеты. Люди уходили в им одним известную Древнемарсианскую Страну.
Грустно стало у меня на душе, потому что я уже успела привыкнуть к новым друзьям и теперь не испытывала ни малейшего желания возвращаться в одиночество. На моё счастье кто-то зашуршал в полумраке.
– А мы отважились лететь с Вами, потому что хотим домой, - расплескались в тишине чьи-то всхлипывания.
– Я рада Вам! Сколько вас?
– Двое...
– Хорошо, что мы не расстались! Придвигайтесь снова к столу, - подбодрила я будущих попутчиков.
– Тут можно погрызть чипсы. Ещё с ужина остались сухофрукты. Вот в вазочке сушёная лимонная долька. Вкусно!
Неожиданно мой голос заглушил шум снаружи. Что-то скрипело под лесенкой и громыхало по грунту. Странные удары разносились по марсианской пустыне. Мы ринулись к иллюминатору. Оказалось, снаружи маленький марсоход скрежетал под лестницей, деловито объезжая её по кругу и забавно покачивая ковшиком. Наконец, исследовав все заинтересовавшие его элементы, он удовлетворённо загудел и отправился в неизведанные области планеты, попискивая от удовольствия.
Мы с восхищением наблюдали за ним. Красивый марсоход обладал изяществом. Точёные детали механизмов отсвечивали радужными оттенками и с достоинством несли себя сквозь пространство. Работа мудрой машины была одой человеческому гению, сумевшему силой мысли создать устройство, способное изучать, сравнивать и классифицировать любые предметы самостоятельно. Очень нам понравился этот первопроходец марсианских просторов! Усердие малыша восхищало. Всё в нём напоминало наш земной характер. Всё было трогательно. И даже волнистый след, оставленный марсоходом, кружил голову. Мы махали ему на прощанье и улыбались, сравнивая себя с ним, ведь он, так же как и мы, прибыл сюда с Земли. Может быть, Красная планета и нас здесь считает такими же марсоходами? Мы не против. Подобное сравнение лестно для нас.
Ну вот, наше настроение улучшилось. Спасибо марсоходу! Встреча с ним была похожа на весточку из дома. Его бодрость прибавила оптимизма. Хорошо, что по Марсу разгуливает много таких очаровательных "металлических
За стенами ракеты всё стихло. Смерчи больше не возвращались. Воцарилась тишина и покой. Блеск Деймоса стал казаться тусклым, так как мелкие пылинки, похожие на золу, слегка занесли стекло иллюминатора. Ночь близилась к завершению. Но никто не сомкнул глаз. Сплошным волнующим мгновением пронеслись последние часы. Всё чаще нас посещали мысли о том, что скоро своими синими морями и цветущими побережьями нас встретит родная планета Земля!
– Расскажите об исследовании древних мифов, - попросили астронавты.
– Вы говорили о полётах космических аппаратов, чей маршрут был сориентирован по Атлантике. Может быть, Стоунхендж - знак тех событий?
– Безусловно! Грандиозные сооружения возводятся для великих дел.
И я продолжила повествование, финальную часть которого назвала так: "Золото, медь и три эллипсоида".
Глава 5
Золото, медь и три
эллипсоида
Полоса Атлантики хорошо видна с высоты.
Океан в древности вполне мог выполнять функцию природного маяка, ибо блестел и днём, и ночью. Даже плотная облачность не в состоянии полностью закрыть это торжество ослепительно синего простора.
Кроме удобства приводнения воздушных кораблей, есть у данного района ещё одна особенность, напрямую намекающая на космическую подоплёку человеческой деятельности на прилегающей к нему участке суши. Атлантическое побережье Африки знаменито гористой местностью, название которой - Атлас. Созвучность названия с именем литературного героя древних мифов, думаю, не случайна.
Можно предположить, что золотые яблоки Гесперид, дочерей Атланта, красовались именно в этой области. Молодильные фрукты скорее всего тут произрастали. Но, возможен другой вариант: так называемые "яблоки" (или похожие на них плоды) тут могли просто временно храниться после межпланетных путешествий. Космическая идея, хочешь не хочешь, витает рядом с Атласом: о ней постоянно напоминает тот факт, что по сведениям древних мифов, Атлант держит небо! Видимо, в те далёкие времена подпирать небо надо было именно в этом укромном уголке Земли на северо-западе Африки. Не потому ли, что соседняя каменистая часть Сахары оказалась удобной для галактических исследований? Ведь никто не будет спорить, что из пустыни легко держать небеса в поле зрения, отправляться в них и восстанавливать растраченные в опасных космических странствиях силы, наслаждаясь пустынной тишиной и уединением. А если горный Атлас скрывал в себе секреты марсианских гранул бессмертия, то посторонние взоры здесь были в самом деле ни к чему.
Атлас - удобное, труднодоступное укрытие. От основной геологической платформы его отделяет Главный Атласский разлом, имеющий внушительную протяжённость. С юга это место защищено зоной Высокого Атласа над прогибом. На севере, вдоль Средиземного моря, простирается молодая складчатая система. Здесь из-за задерживающейся океанской влаги облака проливают обильные дожди, создавая хорошие условия для разнообразной растительности. Да, тропический пейзаж живописен всегда и, конечно, в любые времена ему к лицу роскошные сады.