Фиаско
Шрифт:
– Хорошие новости, мистер Катков, ваш багаж прошел таможенный досмотр. Теперь покажите, пожалуйста, кейс.
Сердито зыркнув на него, я все же подумал, что делать надо, как велят.
Все перебрав в кейсе, Макалистер задержался на документах Воронцова.
– А это что такое, мистер Катков?
– Материал для моего очерка. А в чем дело?
– Мне кажется, это оригиналы. Вот штамп «Входящий номер». Наверное, это вашего Министерства внутренних дел?
– Да.
– Как это вы умудрились получить оттуда такие документы?
– У меня, как и любого другого журналиста, есть
– Источники? – с подозрением откликнулся чиновник и посмотрел на Косгроува. – Знаете, о чем я сейчас думаю?
– О том, что самое время подключать сюда ФБР.
Макалистер покачал головой.
– ФБР? Эту дьявольскую контору? Здесь разыгрывается какой-то форменный кошмар, но чудовища вовсе не злонамеренные чинуши из нашего Министерства иностранных дел и не следователи КГБ. Нет, они из департамента США по иммиграции и натурализации.
– Вы шьете мне дело, которого на самом деле нет, – резко запротестовал я. – Позвоните на работу агенту Скотто. Уверен, там сумеют…
Тут зазвонил телефон. Макалистер не успел поднести трубку к уху, как кто-то постучал в дверь.
– Спасибо за предупреждение. Она уже здесь, – успел он сообщить кому-то.
В контору вихрем ворвалась потрясающая дама в светло-голубой форме, сильно напоминающей форму наших кагэбэшников. В лихо заломленной офицерской фуражке, она была опоясана кожаным ремнем с портупеей, на которой висела кобура со всякими нашлепками и прибамбасами, а из кобуры торчал пистолет.
– Скотто, из Минфина, – кратко представилась она, показав чиновникам удостоверение личности. – Извините, что опоздала, господин Катков, выкроила время в перерыв. Последние пару дней верчусь как белка в колесе. – Она опять обратилась к чиновникам. – Я и впрямь чертовски устала и выбилась из графика. Можем мы уладить недоразумение побыстрее?
– Да видите ли, все зависит от…
– Вот и ладно, я так и думала, что ваши ребятки поймут.
Не прошло и пары минут, как мы уже шагали через стоянку автомашин вместе с носильщиком, толкавшим тележку с моими пожитками.
– Вы что, Катков, сегодня встали не с той ноги?
– Боюсь, что это они встали не с той ноги.
– Это уж точно. Подобные штучки никогда бы не случились в старом добром СССР.
– Теперь и страны такой нет.
– Да ладно вам, Катков, не будьте таким наивным Вы ведь помните притчи о ягнятках и волках-злодеях?
– И вы все еще верите этим сказкам?
Она лишь усмехнулась и потащила меня к лимузину, обляпанному пятнами соли, с двумя антеннами, и открыла багажник. Однако он был весь забит разными картонными коробками. В одной были продукты: печенье, кукурузные и картофельные хлопья в пачках, всякие консервы, бутылка водки, блок сигарет. В другой, забитой разным тряпьем, лежали джинсы, свежие рубашки, носки, кроссовки, темно-голубая штормовка с надписью на спине «АГЕНТ МИНФИНА» и нечто похожее на парики. В третьей я увидел ручной фонарик, бинокль, щипчики и ножницы, мячик для игры, перчатки, пластмассовую тарелку и крошечный переносной телевизор. В коробки же были втиснуты спальный мешок, подушка, одеяла, зонтик, полотенце, пачка соли и автомобильные цепи для колес. Скотто попыталась умять все
– У вас просторный загородный дом?
– Какой загородный дом? Я же из Бруклина. Не терплю всякие дачи и загородные резиденции.
– А где вы живете? Неужто муж выкинул вас на улицу при разводе?
– Да нет, он великодушно предложил мне раскладушку у одного из своих приятелей.
– А, догадываюсь. Вы из тех современных особ, которые так и живут в своих автомашинах.
– Иногда случалось, – загадочно произнесла она. – В далекие времена. Тогда у меня был «Бьюик-скайларн-81», у этих машин большие багажники. Вы прихватили с собой документы?
– А как по-вашему, Сталин был палачом? – спросил я, уводя разговор в сторону и похлопывая ладонью по кейсу.
– Чудесно. Я хотела бы увидеть их сразу, как только приедем ко мне в офис, но сначала мне надо выполнить одну срочную миссию. Так что пока расследуйте сами, без меня.
– Ради чего еще я приехал сюда? А вы? Ведь вы явно собрались не на… как это в Америке называется?.. не на тусовку, верно ведь?
– На тусовку? – с иронией переспросила Скотто. – Почему вдруг вам пришла в голову такая мысль, черт побери?
– Вы сами сказали, что у вас перерыв, да и одеты вы явно не для званого приема.
Она лишь тяжело вздохнула.
– Мы называем это мероприятие разборкой, а не тусовкой. СБФинП непосредственно такими делами не занимается. Наше дело – снабжать сведениями и аналитическими материалами другие правоохранительные органы. Я не носила этот мешковатый костюм целую вечность и надеюсь, что никогда больше не надену. Сейчас он на мне лишь в силу чрезвычайных обстоятельств.
– Для этих целей у вас специальная экипировка?
– Можно и так назвать.
– Ну ладно, если уж этот мешковатый костюм не для участия в тусовке, то для чего же?
– Для похорон, – мрачно ответила она. – Перерыв в служебном мероприятии имеет весьма тягостные последствия.
21
Специальный агент Скотто вела машину, как профессиональный московский таксист. Выпал снег, на дорогах наступил час пик, а она непринужденно догоняла, обгоняла и подрезала другие автомашины.
– Эй, эй! Нельзя ли потише, – не выдержал я, когда она слишком смело обошла еще одну машину. – Так ведь и нас заодно похоронить могут.
– Вряд ли, – парировала она, сворачивая с широкой магистрали на боковую дорогу. – Чтобы похорошеть вас на Арлингтонском кладбище, нужно по крайней мере быть военным.
– Арлингтонское кладбище? Там, где ваш президент Кеннеди лежит, а?
С серьезным видом кивнув, она спросила:
– Он и у вас в героях ходит?
– О да. Правда, не столь знаменит, как Линкольн или Петр Великий. Впрочем, он говорил довольно впечатляюще.
– Впечатляюще действуя на всех женщин, с которыми встречался. Он так и говорил: спрашивайте, не что ваш президент может для вас сделать, а что вы можете дать своему президенту.