Фидель Кастро
Шрифт:
Как и их предшественники, студенческие повстанцы частично действовали из-за крушения надежд. Национальный университет традиционно являлся первой ступенью лестницы к власти и влиянию в обществе. Но широко распространенный непотизм правительства Мачадо перекрыл дорогу многим честолюбивым политикам, отягчая проблемы, связанные с отсутствием возможностей для карьеры выпускников традиционной университетской системы Кубы. Манифесты студенческих повстанцев были наполнены злостью на коррупцию и авторитаризм режима Мачадо. Однако оппозиция Мачадо среди студентов и других групп расходилась в целях, за исключением требования реставрации демократии. Это движение, хотя и было обострено идеологической особенностью тридцатых годов, вылилось в различные формы к следующему десятилетию, когда Кастро начинал университетскую карьеру. Большинство фракций студенческого движения требовало конца зависимости Кубы от США и программу социальных реформ. Левое крыло студенческого движения действовало под управлением марксизма и имело четкую антиимпериалистическую и антикапиталлистическую ориентацию. Другая молодежная организация «левых» (позже названная «Ховен Куба») под руководством обаятельного Антонио Гутераса проповедовала радикальную программу реформ и неясный социализм. В отличие от коммунистов, требовавших объединения всех сил против Мачадо, Гутерас считал, что восстания небольших организованных групп могут привести к революции. Среди его первых акций был захват небольших военных казарм в восточной провинции Ориепте; двадцать лет спустя Кастро попытался провести подобный захват более
Политическое волнение на Кубе в начале тридцатых годов усилилось из-за мирового кризиса, произошедшего после 1929 года, который заставил понизить цены на сахар и табак на мировом рынке. Разногласия по поводу удержания заработной платы и безработицы начались между рабочими сахарной промышленности в 1933 году и распространились по всему острову. Вооруженные группы рабочих в небольших провинциальных городах устраивали мятежи. Встревоженный фактическим состоянием гражданской войны, происходящей на Кубе, новый президент Соединенных Штатов Франклин Д. Рузвельт отправил специальных посланников, чтобы договориться о переходе власти от Мачадо к кандидату, более приемлемому для оппозиции. Диктатор с помощью укрывательства своих сторонников спасся бегством в США за одну ночь в августе 1933 года, а президентский дворец захватил народ.
Однако новое временное правительство было собрано с помощью посланников Рузвельта и состояло из уважаемых консерваторов, вряд ли соответствующих революционной атмосфере в городах Кубы. Приверженцы Мачадо были схвачены и линчеваны. Забастовки продолжались. Сахарные заводы были захвачены рабочими. Радикалы требовали нового разделения общества. Восстание действительно началось в совершенно неожиданный момент. Побуждаемые страхом сокращения и ободренные революционной шумихой, армейские сержанты предприняли попытку государственного переворота, которая сразу же нашла поддержку среди студентов. Под предводительством сержанта-стенографиста, в котором текла кровь мулата и индейца, Фулхенсио Батисты восстание было проведено при неясных обстоятельствах, что вызвало широкое недовольство масс. Батиста заявил: «Революция произошла не только для того, чтобы один человек исчез с политической арены, но чтобы изменился весь режим, чтобы рухнула колониальная система, которая с 20 мая 1902 года на протяжении 31 года продолжала уничтожать страну» [19] .
19
Batista F ‘Proclama al pueblo de Cuba’, Pensamiento Cr'itico, April 1970, p. 217
Попытки консервативных чиновников провести контрудар провалились, и вооруженная власть перешла в руки Батисты, который возвел себя в должность полковника и руководителя военного штаба. В это же время студенты провозгласили новое правительство, состоящее из пяти членов и управляемое профессором Рамоном Грау Сан-Мартином. В этом правительстве популярный социалист Антонио Гутерас стал министром внутренних дел. Неспособное обеспечить признание Соединенными Штатами и подавить волнения на Кубе (Гутерас безуспешно призывал рабочих вернуться на заводы, чтобы помочь новому кабинету), правительство Грау пало через сто дней.
Тепёрь бывший сержант Батиста держал в руках будущее Кубы, на время уравновесив требования студентов и рабочих с интересами консервативной буржуазии; в действительности Батиста стал Бонапартом революции 1933 года. С этих пор и до 1959 года ему пришлось контролировать политическую жизнь Кубы. Восхождение Батисты к власти имело два распространенных объяснения. Среди организаций различных элит на Кубе армия была относительно автономной силой и, конечно, единственным объединением, способным навязать политическое решение. Во-вторых, класс чиновников был в некоторой степени дискредитирован сотрудничеством с Мачадо, в то время как сержанты, многие из которых вышли из бедняков или являлись мулатами, были заражены революционной атмосферой начала тридцатых годов. Батиста зависел от тех, кто агитировал за радикальные реформы, обещанные правительством Грау: забастовки жестоко подавлялись, Гутерас был загнан в один из домов Гаваны вместе с несколькими сторонниками и убит после долгой перестрелки. Хотя он с помощью правительства эффективно контролировал ситуацию, Батиста провел программу реформ — ограничил раздачу земли, проекты обеспечения благосостояния, заплатил рабочим за праздники и отпуска и тому подобное, что убавило требования революционного движения в 1933 году.
Для поколения бунтовщиков времен Кастро революция 1933 года означала еще одну неудачу, хотя выгоднее представлять, что историческое стремление кубинской нации к свободе идет от борьбы за независимость 1868 года. Это чувство крушения надежд особенно глубоко ощущалось на личном уровне. Индивидуальная самооценка переплелась с «национальным достоинством». Очевидность господства Северной Америки прослеживалась во всем. Культура кубинского среднего класса была насквозь пропитана американскими ценностями, и в поведении американцев, начиная с их послов и закапчивая матросами, явно прослеживалось отношение к кубинцам как к низшей расе. Раболепство и продажность поколений политических лидеров, включая тех, кто участвовал в войне за независимость, казались предательством. С другой стороны, революционное наследство прошлого было жестоким, так как политическая система Кубы с треском провалила выполнение своих обещаний, а попытки вызвать настоящую перемену проводились путем восстаний, вооруженных акций и уличных беспорядков. Студенты-бунтовщики, в частности, считали себя настоящими наследниками этой национальной традиции. От прошлого они унаследовали убежденность в своем долге продолжить незаконченную борьбу за независимость и развитие в интересах настоящих кубинцев: бедных, лишенных собственности, униженных. Они также унаследовали чувство своей собственной силы. Именно студенческое движение привело к свержению Мачадо и установлению недолговечного «революционного» правительства в 1933 году. Несмотря на контрреволюцию Батисты, студенты принудили новое правительство признать неприкосновенность университетского городка — полиции было запрещено входить на его территорию. Когда Кастро в 1945 году был зачислен в Гаванский университет как студент, изучающий право, отголоски событий 1933–1934 годов еще определяли политическую жизнь Кубы. Действующие группировки, сражавшиеся против Мачадо, до сих пор сохранили свое оружие, даже если и потеряли идеалы. Некоторые социальные и экономические реформы, проведенные после революции, были сохранены в новой конституции. Однако тс, кто извлек выгоду из переворота, не выполнили своих обещаний. Студенты были привилегированной группой, из которой традиционно выходили политические лидеры, но их доступ к влиянию демократическим путем и с помощью личных достоинств оставался закрытым из-за широкого распространения покровительства. Отчаяние, которое чувствовал новый пласт студентов сороковых годов, усугубилось явным превращением повстанцев 1933 года в воинственную банду и безжалостных мстителей. Новое поколение бунтовщиков видело свою миссию в том, чтобы подхватить знамя национального освобождения, впервые поднятое в 1868 году, а затем отброшенное на обочину. Существующие местные, исторически сложившиеся, модели развития общества не были ни мирными, ни в особенности
Таким образом, историческое наследство, перешедшее к новому поколению политически одухотворенной молодежи, было составлено из нескольких радикальных ветвей, которые переплелись вместе в более или менее связную картину прошлого и необъятную картину будущего: борьба бывших рабов за полное равенство; интернациональная борьба против империализма; утопический социализм и анархо-синдикализм, на которых основывалась борьба рабочего класса Марти; либеральные принципы самого Марти; коммунистическое движение двадцатых годов; студенческие восстания тридцатых годов; либеральный национализм среднего класса и непрерывная борьба кубинских рабочих в городах и в сельской местности за повышение заработной платы и улучшение условий. Все эти направления означали противоречивые стремления, но в одно время они пришли к убеждению, что социальная и экономическая перемена — необходимый элемент национального освобождения. Это радикальное наследство оказало огромное влияние на стратегию Кастро при восхождении к власти.
Глава 2
БУНТОВЩИК
В истории семьи Кастро вряд ли были моменты, из которых можно сделать вывод, что Кастро станет бунтовщиком. Его отец сделал себя сам. В конце прошлого века он эмигрировал из Испании после участия в последней войне за независимость в качестве рекрута испанской армии. Двигаясь к району Майари в Ориенте, самой восточной провинции Кубы, он начал свою трудовую карьеру как укладчик рельсов для железной дороги местных работодателей — «Америкен Юнайтед Фрут Компани». Вскоре он стал разносчиком, продающим лимонад рабочим на плантациях, а затем и разнообразные товары местным жителям. Как и многие испанские мигранты, он много работал, но и много экономил. На свои сбережения отец Кастро арендовал землю у «Юнайтед Фрут Компани» и стал выращивать сахарный тростник, чтобы продавать его американским заводам.
Тяжелым трудом и строжайшей экономией он вскоре стал богатым плантатором. Несмотря на изобилие, семья Фиделя не разделяла интересов земельных собственников. Его мать служила горничной и кухаркой в семье Кастро, когда его отец был женат первый раз. На самом деле родители Кастро поженились только после рождения двух его старших братьев и его самого в 1926 году. Всеми средствами старший Кастро стремился сохранить свои грубые привычки человека, который много и тяжело работает, и воспитал детей в «ежовых рукавицах». В крае не существовало установившейся везде олигархии; район Майари, в котором находилась собственность семьи, начал эксплуатироваться американскими компаниями только к концу XIX века. Таким образом, Фидель Кастро вырос среди детей разного социального происхождения. В редких воспоминаниях детства Кастро любит говорить о том, что ранний опыт общения с детьми из бедных семей оказал положительное влияние на его политическое развитие [20] . Возможно, это обеспечило его уверенной простотой в общении, пока он не почувствовал разницу из-за того, что его отец владел основной частью земли и давал работу большинству людей данной местности. Хотя Кастро не был воспитан на традиционных ценностях элиты землевладельцев, он также не принадлежал и к искушенной городской культуре, к которой относили себя многие из его будущих студенческих товарищей, он не был ни человеком из народа, ни типичным представителем высшего или низшего класса. Невозможно судить о том, насколько большую роль в самообразовании Кастро сыграла неопределенность его культуры, но, вероятно, это обстоятельство повлияло на его исключительность. Много лет спустя Кастро сказал: «Я родился, чтобы быть политиком, быть революционером. В восемнадцать лет, будучи еще неграмотным, я уже политизирование выражался. Так как я вышел не из семьи политиков и вырос не в политической атмосфере, для меня было бы невозможно исполнить революционную роль или пройти важное революционное ученичество в относительно короткий срок, если бы у меня не было особого призвания».
20
Betto F 1987 Fidel and Religion. Weidcnfeltl & Nicolsoa, London, pp. 127 — 8
Кастро проявил свой бунтарский характер, направленный против власти, еще в ранние годы, часто борясь с чьими-то упрямством и наглостью. Приблизительно в шестилетием возрасте юный Фидель был отправлен в Сантьяго для проживания в доме крестных родителей на время обучения в местной начальной школе. Одинокий и несчастный в своем новом доме, он однажды решил нарушить все школьные правила, чтобы заставить родителей перевести его в пансионат. За первым актом мятежа последовали другие дерзкие подвиги; казалось, юный Кастро развивал в себе чувство способности одолевать более высокопоставленных людей и мобилизовывать поддержку, как он заявил сам о себе в одном из интервью много лет спустя [21] . Позже он обучался в строгой, почти военной атмосфере школы иезуитов, сначала в столице Ориепте — Сантьяго, а затем в Гаване. Согласно рассказам Кастро, там он узнал цену самодисциплине, предприимчивости, упорству ii личным достоинствам, которые являлись главными пунктами в иезуитском образовании [22] . Почти спартанские привычки, приобретенные им во время обучения, не покинули его, как он сам заявил, и пятьдесят лет спустя. В школе Кастро проявил себя как блестящий спортсмен и популярный руководитель. Во время частых экскурсий к подножию Сьерра-Маэстры, около Сантьяго, Кастро взбирался на них, занимался плаванием, в каникулы он охотился или исследовал горный район вокруг поместья отца; все это пригодилось ему много лет спустя в партизанской войне, более сложной, чем подъем на Сьерра-Маэстры. В октябре 1945 года Кастро зачислили на юридический факультет в университете Гаваны. В то время он был высоким привлекательным девятнадцатилетним юношей, переполненным неопределенными стремлениями и дерзкой самоуверенностью. Фотографии этого периода выдают типичные испанские черты: поразительное мальчишеское лицо с выражением официального, не свойственного ему терпения. Вскоре он был втянут в студенческую политику, чего трудно было избежать. С двадцатых годов Гаванский университет был одним из центров политической жизни. Традиционно кубинская политическая элита выбирала своих членов из выпускников университета, особенно юридического факультета. В обществе, где классовые интересы и политические партии не составляли единого целого, высокополитизированное студенческое движение являлось важным источником поддержки или противодействия. Кроме того, недавние события представили студенческое движение в выгодном свете. Чтобы понять положение на политической арене, когда впервые выступил Кастро, необходимо кратко описать политическое развитие Кубы после 1934 года.
21
Franqui С 1980 Diary of the Cuban Revolution. Viking Press, New York, pp. 1—8
22
Betto 1987 p. 114 — 22; Franqui 1980 p. 8