Фигня (сборник)
Шрифт:
– Так вы же загадали на усы, – опешила Настя. – Сами говорили…
– Ничего я не говорила! Мало ли что я говорила! Говорила да забыла… Ступай к своим Берестовым и делай там, что хочешь!
С этими словами Лиза поспешила к лесенке, чтобы спуститься вниз к завтраку.
Молодая дворня, парни и девки числом около двадцати, играли в «горелышки» на краю барского сада в Тугилово. Выстроившись попарно «столбцом», они звонко подхватывали хором вслед за одиноким «горевшим»:
– Гори,Задняя чета разбежалась врознь, «горевший» парень стремительно догнал девку и встал с нею в голову столбца. Новый одиночка стал «гореть»:
– Горю, горю жарко!Едет Захарка!И все весело подхватили:
– Сам на кобыле,жена – на коровке,дети – на тележках,слуга – на собаках!Погляди наверх —там несется пест!..Гости постарше издали наблюдали за игрой, сидя вкруг стола, накрытого к чаю прямо под яблонями, вблизи кухонного флигеля. Жена тугиловского повара, именинница Лукерья Федотовна, восседала с мужем во главе стола, на коем центральное место занимал пузатый медный самовар с поставленным сверху фаянсовым чайником, расписанным красными петухами. Рядом с именинницей сидела приказчица Берестовых со своими двумя дочерьми. Одеты они были с барского плеча, а потому в горелки не играли. Среди прочих сидели прилучинские – Ненила и Анисья Егоровна, ключница Муромского. (Настя и Дунька играли с молодыми).
Стол был уставлен вареньями и печеньями. Кроме родного, домашнего, было и барское угощенье – синее, красное и полосатое бланманже. Гости чинно хлебали чай из блюдец, мирно беседовали.
– Блажманже кушайте, гости дорогие, – угощала Лукерья Федотовна. – Блажманже мой Ваня как самому барину готовил.
Повар Иван Семенович, уже изрядно под хмельком, сиял как тот начищенный медный самовар, что стоял на столе. Прикрывая глаза, он задушевно выводил на балалайке «Ясного сокола». Егерь Никита искусно ему подыгрывал.
Бланманже накладывали в розеточки осторожно, с почтением.
– Ты, Лукерья, неверно говоришь, – молвила приказчица. Барин велит говорить «бланманже», а не «блажманже». Очень серчает.
– Пущай «бланманже», – согласилась Лукерья. – А по мне «блажманже» красивше.
– Нашему барину такого бы повара, – сказала Ненила. – Глядишь, и нам перепало бы. А то и себя, и всех овсянкой заморил. И мясо всегда сырое, с кровью. Бр-р!..
– Это он после кончины барыни на аглицкую моду свихнулся, – пояснила Анисья Егоровна.
– Обеднял, что ли? – посочувствовала приказчица.
– Овес не от
– Лошадям он полезный, – буркнула Ненила.
Иван Семенович вдруг встал и расплылся в улыбке, указывая пальцем:
– Вона!.. Молодой барин прискакали-с…
Все посмотрели туда, где среди деревьев ярко светилась над крупом коня белая рубаха, мелькая из света в тень.
Алексей Берестов придержал коня и повел его шагом, по кругу приближаясь к играющим. Он был разгорячен верховой прогулкой – щеки горели, глаза сверкали, ворот рубахи был широко распахнут. Картинно подбоченясь, он игриво поглядывал на парней и девок. Те немного стушевались присутствием барина, но, переглянувшись, продолжили игру. Озорно тряхнув белокурой головой, «горевший» заголосил лукавую запевку:
– Горю-горю, пень!
– Чего горишь? – хором вопросили девки и ребята.
– Девки хочу! – смело ответствовал он, кося глазом на барина.
– Какой?
– Молодой!
– А любишь?
– Люблю!
– Черевички купишь?
– Куплю!
– Прощай, дружок!
– Не попадайся!..
Последняя пара разбежалась, «горевший» стремглав пустился за девкой и скоро догнал ее – признаться, она не очень спешила. Новая чета встала в голову столбца, случившийся одиноким занял свое место…
И тут молодой барин не утерпел. Он спрыгнул с коня, подвел его к «горевшему» и, передавая узду, приказал:
– Погуляй и сведи на конюшню. Теперь я гореть буду!
Все оживились, засмеялись, ожидая забавы.
Последней парой стояли Настя и Дунька, парней на всех девушек не хватило.
– Ой, – задохнулась от страха Дунька. – Пропали…
– Ништо, – Настя подобралась вся, как кошка, – меня ему не догнать…
– Гори, гори ясно! – закричал барин громко, не хуже деревенских. – Чтобы не погасло!
Голос его не терялся даже в хоре.
– Погляди на небо,там птички летят,колокольчики звенят!– Раз, два, три – огонь, гори! – выкрикнул Алексей Берестов и сорвался пулей с места.
Настя и Дунька порскнули в разные стороны. Дунька заметалась, заверещала, обмерла – и встала, как столб, закрыв глаза. Но барин как ветер промчался мимо, устремившись за бойкой Настей. Только мимоходом коснулся Дуньки рукой.
– Ишь, какая! Ужо я тебя! – раззадорившись, кричал он Насте.
Та бегала кругами, ловко увертываясь среди деревьев.
Парни и девки не оставались безучастными.
– Шибче, барин! – подбадривали ребята. – За косу ее хватай!..
– Лети, Настена!.. Лети, касатка!.. Не поддавайся!..
За чайным столом, забыв чинность, все поднялись и с интересом следили за игрой.
– Бешеный какой… – охнула Ненила.
– Сроду такого не видывала, – подивилась Анисья Егоровна, – чтобы барину – и в горелки с дворовыми бегать…
– Они у нас – чистый огонь-с, – с одобрением сказал Иван Семенович.