Фиговый листочек от кутюр
Шрифт:
– Пить захотела, а тут лишь горячий спрайт. Я его холодный-то терпеть не могу…
– Пошли, – позвала девица, – в подвале коммерческое кафе работает, сюда никто и не заглядывает.
Мы побежали по лестнице вниз. Бывший подвал и впрямь был превращен в некое подобие ресторана.
– Садись в углу и молчи, – приказала девчонка, – нам по студенческим билетам с пятидесятипроцентной скидкой отпускают, кстати, меня Ларисой зовут.
На все мои попытки всучить ей за кофе и пирожные деньги Лариса ответила категорическим отказом.
– Ты чего! Спасла меня. Знаешь,
– Кто же сей счастливец? Местный Ломоносов? – хмыкнула я. – Так хорошо знает предмет, что даже Лазарев не сумел завалить парня?
– Это девчонка была, Стаська Разуваева.
Я осторожно поставила чашку на блюдце.
– Кто?
– Стася Разуваева, ее мать в нашем институте работала, вот Лазарев и не хотел с ней связываться.
– Ты ее хорошо знала?
– Софью Модестовну?
– Нет, ее дочь.
– Стаську? Ну в общем… Я с такими не дружу, – по-детски заявила Лариса. – Стася вся из себя была, вечно нос задирала. Хотя мне ее жаль, она погибла в автокатастрофе год тому назад, как раз мы сессию сдавали.
– Значит, у Стаси не было друзей на факультете?
– Почему? Нина Спиридонова. Они постоянно вместе ходили. Нинка у Стаськи иногда даже ночевать оставалась.
– Бедная девочка, – фальшиво вздохнула я, – небось из провинции, хотела, наверное, в Москве зацепиться, в аспирантуру попасть, надеялась, что мать ближайшей подружки поможет, вот и пресмыкалась.
– Что ты, – рассмеялась Лариса. – Нинка нас всех старше, года на четыре, я сразу после школы поступила, а она работала в фирме, такой, которая людей отдыхать отправляет. Вышла замуж за жутко богатого и крутого, у нее денег столько, сколько тебе и не хочется, потому что даже и представить не можешь, что такие суммы бывают. Нет, они просто дружили, нравились, наверное, друг другу.
– Скажи, Нина здесь?
– Не-а, ей Лазарев сразу «четыре» поставил, он жуткий гад, хорошо знает, с кем связываться нельзя. Вломит Нинуське «банан», а потом крутой муженек явится и втопчет его в землю по маковку.
– У тебя есть ее телефон и адрес?
– Нет, мы же не дружим.
– А где его достать можно? Мне очень нужна Нина.
– Погоди минутку, – сказала Лариса и унеслась.
Я осталась в одиночестве и от скуки принялась складывать из салфеток кораблики. Когда запыхавшаяся Лариса влетела в ресторанчик, сжимая в руке листок, на столе красовалась целая флотилия.
В гости к Нине Спиридоновой я не поехала. Стрелки подобрались к восьми вечера. Пока доберусь до Крылатского, пока найду нужный дом… Богатый, крутой муж Спиридоновой как раз вернется к этому времени со службы и заляжет на диван, прихватив запотевшую бутылочку с пивом, а тут – бац! – я с расспросами. Нет уж, лучше поеду завтра с утра, когда парень отправится на работу, а сейчас вернусь в Алябьево.
За городом было ничуть не прохладней, чем в Москве. Задыхаясь от слишком большой влажности, я добрела до ворот, вошла во двор и испугалась. У лестницы стояли сразу две машины «Скорой помощи». Неужели от дикой жары в доме кому-то стало совсем плохо?
Возбужденные
– Что тут происходит? – спросила я, холодея от ужаса, у Кирюшки, который держал в руках эмалированную миску. На дне ее виднелись пустые ампулы и несколько пустых шприцев. Сердце бешено заколотилось. Неужели Анжелика добралась до старухи?!!
Кирюша поманил меня пальцем. Я вышла вслед за ним в холл.
– Цирк, – хихикнул Кирка, – умора прям!
– Что произошло?
Кирюшка откровенно засмеялся:
– Ну, прикол! Прикинь, что случилось!
Возбужденно размахивая руками, он принялся вываливать мне на голову ушаты информации. Я слушала, приходя все в больший ужас. Нет, ей-богу, я не хотела устроить такое! И как только могла забыть, что заперла Розу Константиновну в спальне, а все ключи для пущей безопасности старухи взяла с собой!
Примерно около часа дня из комнаты матери Ефима стали раздаваться требовательные звонки. Зина поспешила на зов.
– Немедленно откройте, – прогремела бабулька, – что за кретинские шуточки!
– Вы, наверное, заперлись изнутри, – осторожно предположила горничная, подергав за руку, – поверните, пожалуйста, ключик.
– Человеку со смертельно больным сердцем, – заорала Роза Константиновна так, что на первом этаже в буфете тоненько звякнули рюмки, – женщине с таким состоянием здоровья, как у меня, никогда не придет в голову лечь спать в запертом помещении! И потом, тут нет никакого ключа!
– Пожалуйста, посмотрите, вдруг он упал на пол, – робко предложила Зина.
– Нет, какое безобразие, – ворчала старуха, – отвратительно! Естественно, ничего не валяется! Немедленно откройте меня!
– Сейчас, сейчас, – засуетилась горничная, – внизу, в шкафчике, имеется запасной…
– Вы мне не объясняйте, что делать, а действуйте!
Зиночка галопом кинулась к тому месту, где хранятся дубликаты ключей, и нашла все, кроме того, который отпирает замок спальни матери Ефима.
В полном недоумении девушка топталась в холле, а Роза Константиновна бушевала в комнате, вопя, словно земснаряд:
– Откройте, эй, слышите, сию минуту, живо! Естественно, все, кто был в доме, сбежались наверх. Кара попыталась взять ситуацию под контроль.
– Роза Константиновна, успокойтесь, сейчас что-нибудь придумаем.
– Быстрей, я пить хочу! У меня нет воды!
– Зайдите в ванную.
– Я не пью воду из-под крана!
– Ах, ах, Розочка такая нежная, – заквохтала Галина Михайловна, – не то что я: если жажда мучает, и из батареи с радостью напьюсь, ах, она погибнет!