Фигура легкого эпатажа
Шрифт:
— Вы сами использовали заварку? — поинтересовался Герасим Семенович у Мэри, получив из рук Ларочки банку.
— Нет, — мотнула головой мать.
— Почему? — насторожился Кугайлов.
— В сбор входят листья малины, — пояснила женщина, — а у меня аллергия на эту ягоду. Кстати, Лаура Петровна тоже от нее покрывалась пятнами.
— Следовательно, и она не прикасалась к сбору, — потер руки Герасим Семенович.
— Естественно, — кивнула Мэри.
— Понятно! — ажиотированно воскликнул Кугайлов.
Но снова домыслы профессора
Страшно разочарованный, Кугайлов еще раз допросил Лару:
— Чай был один?
— Да!
— Брала из банки?
— Именно из этой? Нет, — ответила девочка.
— Почему? — навострил уши Герасим Семенович.
— Допивала остатки из другой упаковки, — пояснила Лара.
— Немедленно вези и ее!
— Она закончилась, как раз вчера последние листочки вытряхнула, — спокойно сообщила девочка.
— Где пустая банка? — не успокаивался профессор.
— Выбросила.
— Куда?
— Ясное дело, в ведро.
— Принеси!
— Помойку, что ли? — вытаращила глаза Лара.
Мэри, никогда не позволявшая дочери хамить взрослым, на этот раз не сделала ребенку замечание за недопустимый тон. Более того, внутренне согласная с девочкой, она решительно заявила:
— Герасим Семенович, не там ищете. Понимаю, что вам, всю жизнь имеющему дело со спортсменами, трудно понять: Лаура Петровна была великим тренером, она добивалась результатов честно, не калеча детей. Мама очень любила своих гимнасток, а уж Ларочку, внучку, никогда бы не стала сажать на допинг. Думаю, мама великолепно знала правду о стимуляторах и понимала, какую опасность они представляют для человека. Вас рекомендовали как светило медицины, помогите моей дочери.
— Я и пытаюсь это сделать, — сердито ответил Кугайлов. — Но прежде чем начинать лечение, следует поставить диагноз. Надо понять, так сказать, откуда у болезни ноги растут.
Мэри замолчала, потом посмотрела мне прямо в глаза.
— Очень хорошо понимаю, отчего вы пришли. Это Белинская…
— Кто? — не поняла я.
— Лена Белинская, — пояснила Мэри. — В классе учится ее дочь Катя. Когда Ларочка оказалась в этой школе, то сначала девочку нормально приняли, но потом Катя начала издеваться над новенькой, а ее мать, Лена Белинская, пришла к директору и категорично заявила: «Уберите от нас Ларису, у нее СПИД».
— Ну и ну! — ахнула я. — Она так и сказала?
Мэри кивнула.
— Да. А директор школы, Александр Григорьевич, моментально вызвал меня и велел: «Вам следует забрать от нас девочку». Я показала документы, в том числе и анализы, удостоверяющие, что Ларочка не инфицирована
При этом, увидав Мэри в школе, Лена ласково улыбалась и говорила так, чтобы та ее слышала:
— Ой, как мне Ларочку жаль! Такое несчастье… Надеюсь, в Москве найдется врач, который сумеет подобрать девочке диету. Главное — не отчаиваться…
Бедная Мэри не могла понять, по какой причине Лена Белинская, милая при личном контакте, брызжет злобой, разговаривая с другими. Ну чем досадила ей Лара? Ответ на свой вопрос она получила внезапно, причем от самой сплетницы.
Столкнувшись в очередной раз с пакостной теткой и выслушав ее фальшивые соболезнования, Мэри резко сказала:
— Я знаю, кто разносит гадости о Ларисе, в частности — ложь про СПИД. Это вы!
— Я? — вытаращила круглые, цветом похожие на гнилые сливы глаза Белинская. — Как вам такое в голову пришло?
— Александр Григорьевич, директор, рассказал, — лихо соврала Мэри. — Одного не пойму: отчего вы избрали мою дочь объектом своих нападок?
И тут Белинскую прорвало.
— А не надо в школу брильянтовые сережки носить! — завизжала она. — Да еще объяснять, что дома другие есть. Ишь, богатая выискалась! У меня вот, у взрослой женщины, таких украшений нет. И моя красавица Катенька не может, как ваша туша, драгоценностями обвешаться…
У Мэри потемнело в глазах. Тоненькая белокурая Антонова больше походит на соломинку, а смуглая, жирная, толстозадая Лена Белинская издали запросто сойдет за кучу угля, но в тот момент в Мэри проснулась звериная ярость. Она схватила мерзкую бабу за плечи, с отвращением почувствовала, как пальцы проваливаются в рыхлое кашеобразное тело уже немолодой женщины, и, с силой прижав Белинскую к стене, сказала:
— Слышишь, квашня, еще одно слово о Ларе, и я за твою жизнь не ручаюсь! Знаешь, скольким людям кирпичи на голову падают? Или в подъездах их хулиганы встречают… Ноги переломают, потом на инвалидной коляске рулить станешь. Дошло?
Белинская, как все подлецы, оказалась труслива, в воздухе неожиданно поплыл неприятный запах.
— Обосралась, — констатировала Мэри. — Правильно, бойся меня, я на многое способна. И молчи! Иначе всем расскажу, как дерьмо не удержала!
Толстая тетка жалобно закивала.
— Да я… да никогда…
— Молодец, — похвалила Мэри и, брезгливо сморщившись, ушла.
После этого радикального разговора ни мамочка, ни дочка Белинские более не вымолвили ни слова о Ларочке, но сплетни, запущенные ими, уже пошли гулять по школе, и остановить их Мэри не могла.